|
Воспитание детей
|
|
| НАТАЛИ | Дата: Пятница, 2009-12-25, 08.24.41 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Глобал модератор
Сообщений: 5369
Статус: Offline
| Воспитание детей
В “Круглом столе” принимают участие главный редактор газеты “Еркрамас”, директор краевого армянского научного информационно-культурного центра “Амшен” Тигран Тавадьян (Краснодар, Россия), издатель, журналист и публицист, главный редактор газеты “Арарат” Александр Геронян (Рига, Латвия), член Союза Армянских Дворян Вреж Атабекян (Канада), член армянского молодежного союза Мюнхена, депутат Церковного собрания армянской епархии Германии математик Артак Аветян, главный редактор журнала “Анив” Карен Агекян, шеф-редактор по Арцаху Рачья Арзуманян и постоянный автор журнала Карэн Русинян (Москва).
Карен Агекян: Знаю многих в спюрке, у кого активный патриотизм пробудился с рождением ребенка. Сразу возникают мысли о его будущем — уже в тот момент, когда родители выбирают имя, осознают, что с этим именем и унаследованной фамилией человек проживет жизнь. Каким будет первое отношение к нему/ней большинства, как ребенок ощутит свою непохожесть — как бремя или как дар? Как объяснить, почему он живет не на своей исторической родине? Что будет для него важно в жизни?
Артак Аветян: Как отец ребенка от неармянки, вдобавок живущий за пределами Армении, выскажусь на своем примере. Мой патриотизм, как мне кажется, проявился задолго до рождения моего ребенка. Будучи студентами в Москве, мы с друзьями испытывали небывалую тягу ко всему армянскому и для нас было великой честью участвовать в организации мероприятий в поддержку беженцев-армян из Азербайджана. Но с рождением ребенка естественно меняется мировоззрение, по-иному смотришь на мир, даже на самого себя. Это совершенно естественное явление, ведь в жизни появляется новая ценность — частица твоей плоти, за развитие которой ты несешь личную ответственность перед миром. Само ощущение того, что ты родил в мир новое сознание — неописуемо божественное. Уверен, что каждый родитель испытывает это. Потом появляется чувство личной ответственности за жизнь и безопасность ребенка. По ходу развития идет двустороннее воспитание: не только родитель влияет на ребенка, но и наоборот. Новое мироощущение, ранее незнакомое, новая ценность, о которой догадывался, но физически не чувствовал. Возможно, отсюда рождается новый взгляд на Родину, ее значение и смысл.
Так уж получилось, что из родителей я первым взял ребенка на руки. Естественно первое ощущение незабываемо — немного притупленное, когда происходит первое знакомство, ты держишь в руках “помятый” комок, но уже полноценного человека и пытаешься осознать “я — отец”. В этот момент я заговорил с ребенком по-армянски. Сам представился и ее самой себе представил. Слегка познакомил с миром: объяснил, что мир прекрасен, что у нее есть родственники в Армении, которые, несомненно, рады ей, и она сама еще вкусит радость быть избалованной дедушками и бабушками. Что ей не нужно бояться в жизни: она не одинока, у нее есть я и независимо ни от чего есть дом в Армении.
Тогда-то я начал осознавать, что у ребенка в самом деле нет более безопасного места, чем в Армении, где ей всегда рады. В голове промелькнули дурные мысли — наверное, сработала защитная реакция, причиной которой было ощущение незащищенного организма, полностью доверившего тебе свою жизнь. Не знаю, один лишь я такой параноик или это обычная реакция каждого родителя? А что если...? Я ясно осознал для себя, что в случае опасности, моя минимальная задача — доставить семью в Армению. Умереть, но доставить их туда, где не только поделятся куском хлеба, но защитят, невзирая на гражданство. Для всех армян и неармян, имеющих родственные связи с армянами, армянское государство — крепость. Надо жить и творить во имя укрепления этой крепости. И не столько для себя самого, сколько для своих детей и своего рода. Чтобы у каждого из наших потомков было четкое и ясное представление — там, на Армянском Нагорье есть государство, где мне дадут приют и защиту, где я не один, со мной целая нация. Помимо забот о хлебе насущном, о хорошем образовании ребенка, хорошей работе, дорогой автомашине и прочем, каждый из нас должен думать о строительстве и развитии надежной крепости для своиx же детей. Армения — государство каждого, кто ощущает себя армянином. Мы без Армении — жалкие людишки, а Армения без нас — предмет для учебников по истории.
Карен Агекян:Это так. Ничто кроме сегодняшней Армении, никакие самые мощные диаспорные структуры с самыми громкими названиями не в состоянии дать подобного чувства.
Но вернемся к нашему отцовству. У народа, столько испытавшего, не может не быть особого отношения к детям. Мы готовы дать им все, что в наших силах, возлагаем на них большие надежды. Мы предстаем перед детьми, как предстал бы потомок знатного древнего рода, чье наследство большей частью утрачено, присвоено чужими, затеряно в неизвестности. Мы чувствуем прежде всего собственную вину за это неблагополучие, за невыполненную (или в малой степени выполненную) нашим и не только нашим поколением миссию возврата, которую мы передаем или надеемся передать своим детям. Это одна из возможных основ нашей духовной близости. Ибо по отношению к этой незавершенной миссии мы и наши дети в некотором смысле равны, мы товарищи, связанные общей армянской судьбой, а не только кровью и генами.
Так чувствуют патриотически настроенные отцы, но дети не рождаются с этим ощущением.
Важный вопрос воспитания: каким оно должно быть? Целенаправленным, методичным, основанным на “родительском авторитете”? Или косвенным, основанным на идее “свободного развития ребенка” и подталкивания его, как бы невзначай, в нужном направлении?
Рачья Арзуманян: Вопрос чисто “инструментальный”. Скорее всего, имеют право на существование оба подхода, и лучше придерживаться своего рода “принципа дополнительности”.
Современный сумасшедший ритм жизни в больших городах практически не оставляет шансов на какие-то долгосрочные и постоянные усилия по воспитанию ребенка и, вероятно, должна воспитывать сама атмосфера в семье. Так как окружающая среда для человека диаспоры является иной, — неармянской — именно семья должна стать оплотом воспитания армянского в армянине.
Не надо забывать, что на 90% человек, психологически складывается до 3 лет, именно в этот критический возраст определяется практически вся его будущая судьба. Значит, именно атмосфера в семье является определяющей.
Свойственно ли армянскому ребенку нечто такое, чего нет у других детей? Очевидно, что в самом вопросе не кроется желание кого-то принизить. Нам просто надо понять, — существует ли феномен “армянских глаз”? Скажем, действительно ли два армянина практически мгновенно узнают друг друга в толпе или это просто красивая метафора, не более.
Есть ли что-то особенное в том жадном интересе, с которым, уверен, любой армянский ребенок ищет в тексте, фильме и проч. армянскую фамилию или это только комплексы и следствие тысячелетнего негатива, который надо не использовать, но устранять...
Карен Агекян: Мы, армяне столько сопротивлялись гнету во всех его материальных и духовных проявлениях, что идея свободы стала для нас крайне важной на личностном уровне. У многих она переносится на самое дорогое — на детей. Не давить на них, ничего не навязывать хотя бы в тех вопросах, от которых не зависят ни здоровье ребенка, ни успехи в учебе. Крайнее выражение такого подхода — вот подрастет и сам решит: нужно ему это или нет.
Внешне очень выигрышная и, безусловно, очень удобная для родителей философия. Есть и другой удобный вариант — внедрять армянское начало родительским авторитетом, но перекладывать работу целиком на диаспорные структуры. Ребенка отправляют на курсы или в летние лагеря, считая это вполне достаточным и сведя собственное участие к минимуму.
За удобными, необременительными для родителей принципами воспитания всегда кроется ошибочный подход. У родителя есть огромное преимущество в том, что он имеет возможность адаптироваться к ребенку, все время чувствуя ответную реакцию — ничто не может этого заменить. Хорошая метафора для воспитания — восхождение на гору в связке. Вначале ты несешь ребенка на спине, потом уже он сам может двигаться в нужном направлении, нужно только страховать, подсказывать за какой выступ уцепиться. Но обязательно должно быть ощущение, что сам лезешь вверх вместе с ним.
Тигран Тавадьян: Воспитание ребенка — процесс очень индивидуальный, зависит от многих факторов. Еще более индивидуальным может быть подход к воспитанию в ребенке АРМЯНИНА. Но, наверное, можно назвать и какие-то общие моменты, которые я усвоил из собственного воспитания в детстве и сейчас стараюсь применять по отношению к своему ребенку.
Идеальное условие — мононациональная семья, в которой у ребенка изначально не может быть другого выбора, кроме как расти армянином (армянкой). Ребенок должен с рождения слышать армянскую речь, армянскую музыку. Например, я укачивал новорожденного ребенка, напевая “Мер Айреник” или “Зейтунцинер”. Позже эти песни стали первыми, которые моя дочь научилась петь.
Когда ребенок уже начинает как-то изъясняться (не важно по-армянски или по-русски), ему нужно читать армянские сказки и создавать условия для общения с другими армянскими детьми его возраста. Ребенок должен знать, что он особенный и особенность эта связана с такими словами, как “армянин”, “армянский”. В случае контакта с представителями другой национальности, ребенку нужно говорить, что этот человек (взрослый или ребенок) “другой”, “не такой как мы”, “не армянин”. Воспитание ребенка должно привести к тому, что, попав в школу, в первый класс, ребенок, прежде всего, будет подсознательно выделять среди одноклассников таких же, как он сам — армян.
В школьном возрасте, если ребенок ходит не в армянскую школу, необходимо параллельное обучение по армянскому языку, литературе, музыке. Если родители “армяноязычные”, это совершенно не сложно, если “русскоязычные” — во многих регионах России есть возможность обеспечить ребенка преподавателем армянского или в индивидуальном порядке или в воскресной школе. Если такой возможности нет, то уж армянскую литературу на русском языке для ребенка сегодня найти не проблема.
В любом случае здесь все зависит от позиции родителей и их ссылки на отсутствие времени или, например, нежелание детей учить армянский язык, приниматься не могут, поскольку свободное время всегда можно найти, а желания ребенка в этом вопросе никакого значения не имеют. Если мы можем заставить ребенка садиться на горшок, когда это нужно, то должны заставить учить армянский язык.
Артак Аветян: Как у меня начался первый контакт с ребенком на армянском, так и продолжается. До сих пор разговариваю с дочкой только на армянском языке, невзирая ни на что, в том числе на окружение. Я, конечно, осознаю, что для ребенка язык матери является родным, мы говорим “Майрени лезу”/ “Mutter Sprache”/ “Mother Tongue”. Поэтому не отношусь ревностно к тому, что ребенок свободнее и лучше говорит по-немецки. Но все же считаю, что язык — основа воспитания в национальном духе. Язык — это ощущение, мировоззрение, описание предметов, инструмент передачи мысли. В Германии я встретил немца, свободно владеющего армянским, он даже с родным братом общается на армянском. Оба провели все детство в Бейруте среди армян. На вопрос о национальности, он отвечает: “Генетически я немец, по национальности — армянин”. Фактически благодаря знанию языка человек почувствовал себя армянином, он видит мир глазами армян, точнее ощущает мир языком армян.
Для воспитания ребенка в армянских традициях необходимо, но еще не достаточно, постоянное общение на армянском языке. Тут конечно есть свои трудности, больше субъективные, чем объективные. В основном, моя занятость и недостаточное времяпрепровождение с дочкой. С другой стороны вдали от Родины, у самого язык дает “слабину”, подзабываю слова. Приходится идти на ухищрения, но остаюсь в рамках армянского. Если перейду на немецкий, ребенок сразу воспримет армянский как ненужный. Дети в контактах всегда идут по более рациональному и короткому пути.
Вреж Атабекян: К сожалению, современная среднестатистическая армянская семья, на мой взгляд, недостаточно занимается воспитанием детей. Чаще всего наблюдается такая картина: отец целыми днями на работе или по делам, дети больше с матерью, которая тянет и домашнее хозяйство. Вероятно, этот расклад стал характерным по меньшей мере с началом нового, индустриального общества. Ведь в традиционной, доиндустриальной Армении, отец и сыновья постоянно были рядом: вместе пахали и сеяли, разводили скот, были вовлечены в строительство или военное дело. Но такое патриархальное и традиционное устройство армянской семьи, увы, разрушено индустриальным обществом. И сегодня у отца, а часто и у матери, просто нет времени заниматься воспитанием — в том числе и патриотическим воспитанием детей.
В этом смысле, традиционная роль более старшего поколения — дедушек и бабушек — возрастает вдвойне. И это отчасти хорошо: общение с ними даст внукам более непосредственный контакт с традицией. Однако, в сегодняшней реальности, патриархальные армянские семьи — гердастаны — когда под одной кровлей живут представители не только трех поколений, но даже несколько семей (чаще братьев), уступили место малым семьям, чаще это родители и дети. Иначе говоря, дедушки и бабушки уже не вовлечены в воспитание детей на каждодневной основе, и вся тяжесть ложится на плечи родителей. В итоге, родители, особенно отцы, так или иначе, просто обязаны находить больше времени для участия в воспитании.
Тигран Тавадьян: Очень важно с ранних лет приобщать ребенка к участию в армянских мероприятиях (концерты, утренники), посещению армянской церкви и т.д. Ребенок должен понять, что кроме общего для всех мира есть еще и свой, особенный, армянский мир, в котором все по-другому — язык, религия, музыка, игры.
Александр Геронян: Мне кажется, нужно различать интеграцию и ассимиляцию. Как нам интегрироваться в общество стран проживания, чтобы не быть вечными чужаками, не заключить себя в “гетто”, сохранив при этом свою национальную идентичность? Дети не хотят выделяться из общей среды. Они предпочитают быть такими, “как все”...
Всем ясно, что язык в спюрке надо хранить и беречь, нужно обучать ему детей. Но это теоретически. Что на деле? В Латвии трехтысячная армянская община. Власти практически во всем дают нам “зеленый свет”. Предоставили бесплатно помещение для армянской воскресной школы в здании престижной 1-й гимназии. Учись — не хочу! Но занятия посещают... десятка два детей. А ведь школа существует с 1988 года. Казалось бы, опыт есть. Отчего такая пассивность?
Подавляющее большинство детей считают родным языком русский (латышский — у единиц, даже если они стали посещать, следуя духу времени, латышские школы). Вот им бы воскресная школа никак не помешала. Увы, романтизм конца 80-х прошел. Люди стали “прагматичней”. На первый план выходят государственный язык, если ты намерен связать будущее своего ребенка с Латвией или английский — если хочешь, чтобы твои дети трудоустраивались в более богатых странах Евросоюза. Язык предков становится ненужным анахронизмом, потому что уезжать из Латвии в Армению сегодня практически никто из молодежи не хочет. Жизнь кипит здесь, в Европе. На родину, как это ни прискорбно, едут умирать...
Разумеется, все родители хотели бы, чтобы их дети изучили армянский. К тому же бесплатно (для сравнения: репетитор английского стоит до 10 долларов за час!). Однако приложить малейшие усилия для них в тягость. Не хотят “ломать” выходные дни, ехать в центр города из спального района. Не хотят перегружать детей: в школах программа и без того тяжелая.
Виноваты здесь и педагоги. Они погрязли в склоках и внутренних разборках. Спонсорам это не по душе, вот и вовсе отказались платить учителям. Не подумайте, что детей в общине мало. К примеру, на празднование Нового года с Дедом Морозом, представлением и подарками, собирается до двух сотен детей... А на праздники в церковь приходят в основном с малышами. Детей школьного, “сознательного” возраста встретишь редко.
Артак Аветян: Человек сначала теряет письмо, затем язык и веру, и не чувствует ничего общего с Армянством. Человек в силу своей лени и эгоистичности всегда идет по рациональному и короткому пути. И впрямь, зачем учить армянский язык, если этим себе на хлеб не заработать. Помню в детстве, вне Армении меня пытались привлечь к изучению армянского, чтобы не отстал от ровесников в Ереване. А я искал повод, чтобы не тратить время на дело, за которое мне не поставят двойку и уж тем более не оставят на второй год.
Чистота языка должна прививаться с самих пеленок, чтобы слово “покрышки” были “дохер”, а не “пакришкек”, чтобы “отвертка” была “птутак”, а не “атвертка” или того хуже — “атьерка”. Есть элементарные бытовые предметы, с которыми мы с малых лет каждый день сталкиваемся и каждый день множество армян, как в самой Армении, так и за рубежом, коверкают слова. Рано или поздно наступит период, когда два армянина из двух разных диаспор не смогут понять друг друга, да и тех, кто живет в Армении. Я ни в коем случае не пытаюсь утверждать, что без знания армянского языка ты не армянин. Армянин всякий, кто таковым себя считает. Но свободное знание языка поможет освободиться от ряда излишних комплексов. Поможет осознанию и ощущению своего “Я” в единой среде Армянства.
Наверняка все мы много раз сталкивались с ситуацией, когда армянин в русской среде, с трудом выговаривая мысль и слова по-русски, кое-как пытается что-то разъяснить своему ребенку. Если же родитель общается с ребенком по-армянски, окружающие неодобрительно воспринимают разговор на непонятном для них языке. Но вопрос абсолютно не в уважении к другим людям, а в личных контактах родитель-ребенок, что намного важнее прихотей окружающих.
Поэтому, самый минимум того, что можно сделать ради своих же детей — не переставать общаться на армянском хотя бы на бытовом уровне, но без “пакришка” и “атами четк”.
Вреж Атабекян: Такого безобразного отношения к родному языку, который наблюдается у армян, я не встречал ни у кого более. Греция просто наводнена туристами. При этом подавляющее большинство греков не в состоянии построить хотя бы одно простое предложение на иностранном языке. Венгр, может, и будет знать немецкий, но наотрез откажется говорить с вами на нем — только на мадьярском! Я бывал в Риге в грустные советские годы. Попытки узнать что-либо на русском у местного населения заканчивались ничем. Многие, если не большинство, знали русский. Но никто на нем говорить не хотел. Они латыши. Хочешь что-то узнать у них — учи их язык!
И это все контрастировало с ситуацией среди армян, которые за счет знания родного языка ревностно изучали русский и даже между собой общались на нем, как и мы сейчас.
Знать иностранный язык, конечно же, несомненный плюс. Но никогда не за счет родного.
Александр Геронян: Есть объективный закон, который никто не в силах изменить. Первая волна эмиграции, как правило, целиком сохраняет свою национальную культуру, вторая — в меньшей степени, а вот внуки переселенцев в большинстве своем ассимилируются.
Чтобы противодействовать этому, надо серьезно работать с детьми. И тут не обойтись без поездок на историческую родину. Честь и хвала тем родителям — таких немало — которые отвозят детишек на лето в Армению и Арцах. А ведь на это нужно не меньше 3 тысяч долларов. За такие деньги можно совершить круиз вокруг Европы. Но “вложения” окупаются: дети возвращаются оттуда, “подзаряженные” Арменией.
Бабушки-дедушки, гостеприимство, дружелюбный народ, теплый климат, много достопримечательностей... И многие дети в разговорах со мной подчеркивали — там они среди своих! И не важно, владеют они армянским или нет. Остается только сохранять и лелеять этот дух.
Рачья Арзуманян: Мы все-таки недооцениваем значение опосредованных, непрямых методов, включающих армянские программы в совершенно уже европейском или русском ребенке. Слава богу, еще не все поддается анализу и осмыслению. Поэтому, в частности, было бы неплохо ввести своего рода “моду” обязательного посещения армянином Армении.
Вреж Атабекян: По-моему, правильнее всего основывать воспитание на армянской традиции. Увы, она во многом забыта и сейчас с трудом поддается восстановлению. Воспитание в рамках армянской традиции вовсе не исключает информированности детей о современном мире. Вообще, в армянском обществе на обывательском уровне часто наблюдается противопоставление традиции — современности, патриархальности — личной свободе; первые часто считаются обывателями регрессивными, а вторые — прогрессивными тенденциями. Разумеется, в действительности никаких противоположностей здесь нет. Можно быть армянином во всем, и при этом быть очень передовым, просвещенным, знающим мир человеком. Тут дело не в балансе между “армянскостью” и модерном. Дело в национальном самосознании человека и одновременно в его открытости внешнему миру.
Для меня фундаментом традиционного воспитания детей является знание своего рода. Нация — это не абстракция. Нация состоит из родов. Соблюдение родовых традиций так или иначе взаимосвязано с соблюдением национальных традиций. Вспомним, что во многих армянских говорах слово “еркир” понималось не как вся армянская страна в целом, а тот малый уголок Нагорья, откуда происходил конкретный род. Через любовь к малой родине, к роду и родовой памяти в детях воспитывалась любовь к большой Родине. Родители должны вводить детей в родовую историю: откуда произошел род, из какой части Армянского нагорья, кем были предки, чем именно они прославились, какие родовые истории и даже легенды есть у данной семьи — все это очень важно для того, чтобы дети оставались армянами и осознавали свою принадлежность к армянскому миру не номинально, а конкретно. Причем важно прививать родовую традицию детям в буквальном смысле с пеленок. У новозеландских племен маори новорожденным мальчикам поют особые колыбельные песни. Эти песни состоят из перечисления имен всех предков. Чем длиннее колыбельная песня рода — тем знатнее род. Таким образом маорийский мальчик первым делом заучивал свою родословную. Позже он узнавал о деяниях предков более детально. И это воспитывало его мужчиной и воином, достойным имен своих предков.
Александр Геронян: Минувшим летом мы отдыхали с сыном на Кипре. По карте обошли все армянские места острова — от церквей до ресторанов. А затем отправились в столицу спюрка — Бейрут. Хотел показать ему, как люди вдали от родины сохранили свою культуру. Как легко было на душе, когда мы гуляли по Бурдж -Хамуду — армянскому кварталу города, где вывески армянские, вокруг говорят на знакомом тебе языке, в окнах домов виднеется наш триколор...
На корабле мы познакомились с большой компанией московских армян. Три семьи — трое мужчин, их жены и дети. Это была некая идеальная модель нового спюрка: все говорили по-армянски, иногда переходя на русский. Женщины — красивые и ухоженные, дети — воспитанные и образованные. Самосознание у всех — на 100 процентов армянское! Они и в Москве живут такой “колонией”, плюс еще две-три таких же семьи, переселившихся из Еревана в 90-х годах. У всех дети сохранили армянский дух и гордятся им. Однако этот случай нетипичный. Отцы семей, как вы догадываетесь, преуспевающие люди. Своим примером они показывают детям: армянин в любой среде может добиться успеха, благодаря своему упорству, трудолюбию, уму.
В целом, община общине рознь. Если проще ощущать себя армянином где-нибудь в Сочи или Лос-Анджелесе, то во многих странах армяне представляют собой пришлых, почти экзотику. К примеру, в Скандинавии, Чехии, Германии, Австрии, куда отправились “экономические мигранты” в поисках лучшей доли. Там армян мало и история их не столь богатая. Если они там останутся, то их потомство скорее всего ассимилируется. В странах Балтии армяне также не относятся к таким привычным и традиционным нацменьшинствам, как русские, евреи, поляки... Мы — “пришедшие издалека”, как метко выразился один латышский историк. И среди 3 тысяч армян Латвии, думаю, одна треть осознает себя прежде всего гражданами Латвии. Да, их дети знают о своем происхождении, уважают армян, но к своей нации относятся нейтрально. Есть община, нет общины — их это мало волнует. Многие понятия не имеют, что в Риге есть армянская церковь, где проходят службы и отмечаются праздники. О каком же национальном воспитании может идти речь, если родители давно утратили свои корни?! А в смешанных семьях многие дети предпочитают считать себя русскими (реже — латышами), потому что ходят в русскую школу, говорят по-русски дома, дружат с русскими ребятами. Об Армении имеют весьма смутные представления и разговоры о ней, как о дальней родственнице, давшей о себе знать, их как-то смущают.
Что тут делать? Надо наводить мосты в их души. Через родителей, разумеется. Приглашать их на культурные мероприятия. Дать понять им, что они СРЕДИ СВОИХ, где обстановка располагает к воспоминаниям о том, как дедушки-бабушки, которых судьба занесла на берега Балтики, рассказывали о своей “армянской жизни” в прошлом. И конечно, надо привлекать своих соплеменников, в первую очередь детей, положительными примерами.
|
| |
| |
| НАТАЛИ | Дата: Пятница, 2009-12-25, 08.31.23 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Глобал модератор
Сообщений: 5369
Статус: Offline
| продолжение,,круглого стола,,
Вреж Атабекян:Я считаю, что правильнее объяснять детям временность проживания вне Армении. Они будут сознавать, что их Страной является не страна временного проживания, а Армения, куда они рано или поздно вернутся. Если дети решат, что страна их нынешнего проживания и есть их постоянное место жительства, то это даст толчок ассимиляции, потому что социализация в обществе постоянного проживания является естественным состоянием человека.
Рачья Арзуманян: Пытаться что-то обобщить и разглядеть некие общие принципы и методы в воспитании детей, тем более армянских детей, вещь более чем проблематичная, а на данном этапе развития армянского самосознания просто нереальная. У каждого из нас своя Армения и свое понимание Армении. Общее понимание могло бы безусловно быть большим плюсом, но его нет. Поэтому у человека диаспоры, занимающегося творческим трудом, будет свое видение Армении, у гастарбайтера нечто совершенно другое, и обе эти картины уж точно будут отличаться от точки зрения человека живущего в Армении.
Что нас, родителей, может объединять и в чем можно увидеть надежду? Думаю, мы все-таки недооцениваем роль и значение некоторых предметов, относящихся к Армянскому миру, — неважно, что это будет, старый карпет, цакат или же долча. Взгляд ребенка должен встречаться с такими предметами, которые со временем могут послужить спусковым крючком для “включения” армянской генетической программы. Причем нам, взрослым, по определению не дано знать, что именно и каким образом та или иная внешне ничем непримечательная вещица становится детонатором потрясений и перемен в детской душе.
Не имея возможности преподнести подрастающему поколению более или менее сформулированную идею, что такое Армения, мы по возможности должны насыщать его мир хотя бы предметами Армянского мира, дополняя сказками, хорошими детскими книжками, которых, к сожалению, очень мало...
Новый человек должен получить шанс опереться на что-то в окружающем мире, что помогло бы ему почувствовать себя армянином. Особенно если из-под него выбито главное, — армянская земля, солнце, могилы предков, святыни, к которым ходили его прадеды, деды, ходят родители...
Карэн Русинян:Я родился в смешанной семье — отец армянин, мать русская. Воспитание во мне армянина проводилось не за счет авторитета отца, хотя в других сферах этот авторитет проявлялся весьма отчетливо, если не сказать больше. Мой пример — это пример именно “подталкивания” или “создания условий” для пробуждения во мне армянина. Единственной “данностью” было мое армянское имя, данное отцом. Замечу, что ни в детском саду, ни в школе я не ощущал себя “другим”, “не таким как все” по причине своего имени — ни дискриминации, ни комплексов неполноценности или превосходства, связанного с именем, не было.
Уже в более сознательном возрасте я начал осознавать, что причиной моих многих детских и подростковых проблем “с начальством” — будь то детсад, пионерская организация с разбором поведения “на партсобрании” или повышенное внимание и ассиметрично жесткое наказание моих детских невинных проступков учителями — во многом могло быть следствием национальной дискриминации. Наиболее ярко это проявилось уже в ВУЗе, в сумасшедшие 90-е годы, когда в лицо могли заявить “понаехало вас тут всяких”. При этом, отмечу, что и в ВУЗе, и в школе с успеваемостью проблем никогда не было.
Отец никогда не раскрывал мне глаза на эту латентную реальность. Наоборот, он всегда подчеркивал, что проблему надо искать в себе и решать ее за счет самосовершенствования, не ссылаясь на внешние обстоятельства. То есть в жизнь претворялась формула — если ты армянин, ты должен быть вдвойне требователен к себе.
Что армянского было в нашей квартире? В первую очередь книги. Ползаешь на четвереньках и в твоем сознании на всю жизнь отпечатываются символы букв на корешках армянских книг, символы магической красоты. На стене кухни висели три крохотных блюдца с изображением урартской колесницы, клинописи из метрики Еревана и еще чего-то. В два с половиной годика читать клинопись я не мог, да и сейчас не могу. Но мне очень нравилось, когда на кухне гас свет и на этих блюдцах, раскрашенных в армянские теплые тона красного и оранжевого цветов, играли блики отсветов из духовки. На блюдцах как будто зажигались огоньки, и я их прозвал “скзбиц”. Значения этого слова — в переводе с армянского “сначала” — я тогда не знал, но мне ужасно нравилась игра звуков — “скз-биц”. Я мог подолгу, как завороженный, сидеть в темной кухне и смотреть, как на стене светится загадочный “скзбиц”. Вначале был “скзбиц”, а как я понял, что это армянские блюдца — одному богу известно. Клинопись, как я говорил, я до сих пор читать не умею.
На стене висела физическая карта Армянской ССР. Так как Армения горная страна, вся карта была в теплых оранжевых тонах. Сейчас это кажется невероятным, но сам этот цвет, под стать цвету армянского туфа, в прямом смысле передавал мне особую теплоту.
Ребенку свойственно видеть мир предельно предметно, и, глядя на ту же карту, я всегда представлял себя живущим в Армении. Как позднее выяснилось — в Зангезуре. Почему именно там? Моя голова соприкасалась с нижним правым углом карты, и он мне особенно нравился.
Научившись читать, я просто влюбился в Мегри. Думал, что там живут пчелы и делают мед. Верхняя часть с территорией Азербайджана в районе Мингечаурского водохранилища мне никогда не нравилась из-за холодной зеленой окраски Ширванской степи. Там, на севере, должно быть холодно и неуютно в отличие от Сисиана, где тепло и жарко. Реальность оказалась совершенно обратной.
Не помню, чтобы отец мне четко сказал, показав на карту: “Это твоя страна”. Такого не было хотя, может, я забыл, ибо в восприятии ребенка слово “страна” слишком абстрактно. Осталась только первая часть — “это твое”, хотя я не ручаюсь, что такой разговор имел место. Я словно всегда знал: этот кусок бумаги, раскрашенной в разные цвета — что-то мне родное.
Рачья Арзуманян: Все же есть понятие наследственности, генетической памяти, которая может сработать в самый неожиданный момент, переключая ребенка на программы самореализации, вроде бы совершенно несвойственные его воспитанию, среде. Я довольно часто слышал истории, когда внезапно и вроде бы алогично в человеке вдруг “просыпались гены”, и он, будучи уже на четверть, а то вообще на осьмушку армянином, вдруг начинал себя остро ощущать именно армянином. Я не смог пока что найти объяснения данному феномену, решить к какому пласту его относить, — социальному, историческому или, в самом деле, генетическому. Было бы интересно понять, насколько данный феномен свойственен армянам и стоит ли на него рассчитывать или же это обычные отклонения от нормы, которые встречаются у всех народов.
Карэн Русинян: На протяжении всей жизни — в колыбели и сейчас — у меня была предельно ясная картина, застывший образ моих родителей. Этот образ неизвестно откуда пришел ко мне, но и сейчас, когда я говорю себе “родители”, я вижу мать и отца в свадебных нарядах, идущих по жаркой, солнечной, почти раскаленной местности — вижу вполоборота, сзади, как бы паря за ними чуть выше их голов. Каким-то невероятным образом я связывал ту жаркую солнечную местность, по которой шли мои родители с Арменией. Но что я знал об Армении в год или в два? Сама свадьба родителей была до моего рождения, и видеть я ее не мог. И была она не в Армении, а в Москве. Так что в свадебных нарядах гулять по Араратской долине они точно не могли. И, тем не менее, все это — жаркая, залитая солнцем, бежевая с выжженной травой местность, по которой мои родители никогда не ходили в подвенечных нарядах, светящийся на кухонной стене магический “скзбиц” с урартской клинописью, которую я не умел читать, загадочные буквы на корешках книг, наконец, висящая на стене физическая карта приятных оранжевых цветов с пчелиным названием Мегри — все это я “знал” в глубине своего сердца без необходимости дополнительных разъяснений. Мне не надо было объяснять, что это “мое”. Генетика здесь не причем. Речь скорее об энергетике земли, ноосфере, небесной Армении, откуда приходят наши души, воплощаясь в теле, — но это уже философско-богословские термины, не относящиеся к воспитанию напрямую. И все же родителям следовало бы осознать, что нет необходимости “создавать” армянина “с нуля”. Рожденный даже в смешанной семье имеет все шансы быть армянином, что уж говорить о мононациональных армянских семьях. Задача другая — поддержать, развить, создать условия, возможности. Моя Армения была круглым светящимся блюдцем на стене еще тогда, когда я не умел говорить.
Артак:Горжусь, что первым словом дочки было “hац”. Невольно улыбаюсь, когда она любую заснеженную гору называет “Араратом”. Дома, конечно же, есть кое-какие элементы армянской атрибутики, но остро не хватает детских книг. Пары книг с рисунками по мотивам сказок Туманяна никак не достаточно. Ребенок по ходу развития требует большего. Теперь у нее новая игра — она приносит детскую энциклопедию на немецком, а папе приходится увертываться и “читать” картинки по-армянски.
Раньше были кубики с армянскими буквами — неописуемое убожество. Во-первых, качество игрушки оставляло желать лучшего: то бумага на пластмассовом кубике отклеится, то сам кубик разломится. Но это еще полбеды. У меня чуть не начался истерический хохот, когда под буквой “Ч” обнаружился “чебурашка”. Вот так наши дети учат армянские буквы и язык: “Ч” — “чебурашка”, исконно армянский зверек, родина обитания — Армянское Нагорье. Как объяснить что такое “чебурашка” ребенку, который никогда не слышал русскую речь и понятия не имеет о “Союзмультфильме”? При всей предприимчивости армян, ни один не додумался выпустить большим тиражом книгу с простыми иллюстрациями, где под каждым предметом было бы написано армянское название. Такая книга была бы не только полезной, но коммерчески выгодной.
Рачья Арзуманян: Первым делом нужно издать хотя бы одну детскую книгу с описанием истории отдельных еркиров — Вана, Сасуна, Карина, Джуги и проч. Яркое, веселое издание, наполненное солнцем и смехом. Никаких слез, никаких стенаний, — яркий, добрый, веселый образ и облик Еркира. Сказки, народные сказания, происхождение названий...
Вреж Атабекян: Когда я был ребенком, наша семья жила в Монголии. Там было много советских (в основном русских) специалистов, “помогавших братскому монгольскому народу строить коммунизм”. Как и все советские дети, я ходил в местную советскую школу при Генеральном Консульстве СССР. Уже с 5-го класса я заметил некоторые “шутки”, напоминавшие издевки, по отношению к себе. Я был младше своих одноклассников на один год и по наивности, не совсем понимал, в чем дело. К 7-8 классам уже пришло осознание, что “шутки” имели целью оскорбить меня по национальности.
Помню, всю динамику моей реакции на эти оскорбления. Сначала я был в подавленном состоянии, чувствовал себя “гадким утенком”. Соответственно появлялись комплексы — что в отличие от других мальчиков, я какой-то урод... Плюс были трудности с освоением русского языка; ведь до переезда в Монголию я учился в армянской школе и мое знание русского, разумеется, было слабее среднего знания русской школы.
Все это я держал в себе — родителям ничего не говорил... Но в один прекрасный день отец узнал, что в школе у меня трудности, и понял, какого именно характера. И он сделал, на первый взгляд странную вещь — дал книжку и предложил просто прочитать ее.
Книга называлась “Семь Песен об Армении”, автор — Геворг Эмин. Мое раннее детство проходило в Ереване, но в это время ребенок еще не совсем восприимчив к культуре и истории своего народа. А годы созревания личности как раз пришлись на Монголию и эту ужасную среду совков. Так что на издевки над армянами я ничем толком ответить не мог... Но все изменила эта одна книга Эмина. Я узнал из нее о том, что история моего народа древнее всех других народов СССР, я узнал о царях, о войнах, о Великой Армении, о богатейшей культуре, театре времен античности... Разумеется, мое восприятие мира, своего места и статуса в нем в корне изменилось.
И я помню, как я отреагировал на следующий случай оскорбления. На перемене мы бегали, прыгали по партам и вытворяли другие шалости. Девочка по имени Настя крикнула мне что-то и добавила “армяшка”. Обычно после этого начиналась всеобщая ржачка — мол, “какая острая шутка!” Но в этот раз мне было, что сказать им в ответ, и я ответил нарочито громко, расставив все по своим местам. Мой случай показывает, насколько важна информация, знания об истории и традициях родного народа.
Где-то через месяц после этого случая наша семья вернулась в Армению. Я уезжал из Армении маленьким и несмышленым “лицом армянской национальности”, а вернулся убежденным патриотом. Спасибо Монголии за опыт осознания своего национального “я”.
Тигран Тавадьян: Русская школа сегодня и без наших усилий справляется с воспитанием в наших детях “армянской особенности”, через отношение со стороны многих преподавателей и школьников. Антикавказские (в том числе антиармянские) настроения, распространенные сегодня в российском обществе, не обходят стороной и школу. Например, когда моя дочка единственная из своего класса попала на школьную олимпиаду по русскому языку, это вызвало письменное заявление группы родителей на имя директора школы, в котором требовалось пересмотреть этот выбор, так как “армянка не может знать русский лучше русских”. Естественно то же самое от одноклассников слышала и сама дочка, в очередной раз убедившись в своей “особенности и отличности” от других.
Рачья Арзуманян: Прежде чем понять, каким должно быть воспитание ребенка, нам необходимо разобраться, какие факторы кроме непосредственно семьи влияют на процесс. Думаю, для всех очевидно, что семью и, тем более, ребенка невозможно изолировать от общества, местной или даже местечковой атмосферы, — одним словом, от среды. Огромную роль начинают играть и новые реалии, связанные с процессами глобализации: масс-медиа, в последние годы — Интернет. Это совершенно новые веяния, которым несколько десятков лет и здесь невозможно опереться на наш вечный и непобиваемый козырь под названием генетический и исторический опыт, — его пока просто нет, не наработан.
В этом плане нашим отцам, все же, было намного проще. Они жили в более или менее привычном и устоявшемся мире, который не успевал меняться в течение их жизни. А что делать нашему поколению, когда порой дети гораздо быстрее адаптируются к новому и непрерывно меняющемуся миру, нежели их родители?
Мощь современных электронных масс-медиа лично у меня вызывает оторопь, пока совершенно непонятно как на нее реагировать. Как всегда тихо в культурном, а, возможно, и духовном пространстве произошли и происходят большие изменения, которые пока трудно осмыслить и, тем более, оценить. Возможно, проблема в том, что ритмы данных изменений и ритмы развития культуры совершенно несравнимы, и я подозреваю, что в этом одно из главных отличий новой эпохи глобальных электронных масс-медиа от любой другой эпохи человечества. Мы сталкиваемся с чем-то абсолютно непонятным и незнакомым, нам не с чем это сравнивать, и мы просто не можем дать оценку происходящему.
У динамичных личностей и народов, склонных к новаторству, изменениям, новая эпоха вызывает восторг и чувство опьянения, — возможностями, свободой. У “интравертов” появляется желание захлопнуться, ограничить себя от этого нового, пугающего и агрессивного мира.
А что же делать с детьми, для которых именно этот мир и является первым и самым привычным? Как родителям, безнадежно отстающим от своих же детей, реагировать на происходящее? Ей-богу пока не знаю... С одной стороны среднестатистический ребенок по информированности, умственному развитию на порядок превосходит своих родителей уровня, скажем, 70-х годов прошлого века, — во всяком случае, имеет шанс стать таковым. Да мне бы в 10 лет дать “комп” и Сеть, — ужас, что получилось бы.
С другой стороны мы более чем ограничены в возможностях влиять на формирование своих же детей. Недавно поймал себя на мысли, что мои дети прекрасно знают большинство рекламных слоганов, непрерывно крутящихся в эфире. Для нас это нудная и малоприятная продукция, — для детей (во всяком случае, моих) это небольшой и очень даже веселый мультик, коротенький фильм, вроде бы специально сделанный под детские ритмы, — минута и все, можно сломя голову мчаться дальше по своим очень важным делам.
Пока что просто наблюдаю за процессом, ограничивая по мере возможности агрессивные и крайние диапазоны. Но четко понимаю, что бороться с этим потоком бесполезно. Пробовать ограничить, строить информационное и прочие “гетто”, — малоэффективно и вредно. Вырастут не от мира сего и уже в зрелом возрасте будут вынуждены учиться жить в мире. А так еще есть небольшой шанс заниматься отбором, в меру сил проводить “вакцинацию” и проч.
С другой стороны понимаю, что так могу поступать я, — человек имеющий худо-бедно какое-то образование, повидавший мир. Такой человек успевает корректировать движение своих детей в этом потоке, а как быть сельскому пареньку, для которого реальный мир и есть картинка из мыльных опер и реалити-шоу? Это очень большая и серьезная проблема...
То есть личные, частные методы в данном случае по определению ограничены. “Обобщенные” методы вновь упрутся в большую тему Армянской Идеи, обсуждение которой перенесено нами на будущее.
Глобальные масс-медиа — это и новая социальная среда и инструмент, формирующий эту самую среду. Значит, выход в формировании армянских глобальных масс-медиа. Но вот если посмотреть канал “Армения”, сразу видно, что даже небольшие возможности используются, мягко говоря, неэффективно. Ведь это они додумались запустить армянское реалити-шоу “Куб”, которое должно служить “эталоном” отношений в армянской молодежной среде, — гадкая мораль и модель вседозволенности, которую я даже с целью изучения не смог заставить себя смотреть больше 1 минуты, не получается. Причем даже приблизительная оценка стоимости такого проекта явно превышает издание серии детских армянских книжек или детского журнала.
Карен Агекян: Одна из важных составляющих информационного потока — “образы успеха”. Например, по MTV есть передача о светской жизни “звезд”, где обсуждаются наряды, драгоценности, лимузины, виллы, свадьбы и прочее. Здесь тема подана “в лоб”, как и в любой рекламе. Но есть еще множество способов неявно преподнести “образы успеха”. Для ребенка это гораздо важнее, чем для взрослого человека, который перестал примерять к себе подавляющее большинство подобных образов. Дети примеряют все эти яркие одежки, благодаря силе своего воображения и ощущения необозримости будущего. Находясь в диаспоре, вы не найдете в масс-медиа страны проживания армянских образов успеха. Если о них пишет армянская диаспорная пресса, то жалкий внешний вид этих изданий портит все дело.
Например, для моего сына крайне важно было узнать, что есть очень богатые армяне, есть армяне — обладатели чемпионских поясов в профессиональном боксе, есть рок-музыканты, признанные во всем мире. Раньше меня признаться раздражали убогие разговоры о проценте армянской крови в принцессе Диане или другом каком-то человеке, слабо отождествляющем себя с Армянством. Теперь я думаю, что здесь имеет место примитивный, но здравый для спюрка инстинкт — хвататься за любые “образы успеха”, которые можно хоть на тонкой ниточке притянуть к Армянству. Другое дело, что успешных людей хватает среди “реальных” армян, если не смотреть на мир слишком уж поверхностно.
Детям, особенно в смешанных семьях, очень важно знать, что их армянское начало не головная боль, но некий билет, пропуск куда-то.
Александр Геронян:У нас ничего не получится, если дети, особенно подросткового возраста, будут узнавать об армянах лишь в сводках “Криминал-инфо”. Опять кто-то кого-то обманул, кинул, мошенника поймали... Нет уж, господа, детям такие национальные “образчики” даром не нужны.
Мы должны пропагандировать положительные примеры. Чтобы те же дети гордились своим народом, своей историей. Библейский Ноев ковчег причалил к армянской горе Арарат... Армяне первыми приняли христианство как государственную религию... Письмена Маштоца — древнее кириллицы... Гарни и Гегард — шедевры мировой архитектуры...
Надо больше рассказывать о наших мировых знаменитостях — как на родине, так и в спюрке. После таких рассказов ребенок начинает гордиться своим народом, давших таких гениев в музыке, искусстве, спорте, литературе. А гордость за своих, согласитесь, черта не самая худшая.
Карен Агекян: В потоке неармянских средств масс-медиа, внутри которого родителям и детям приходится существовать вне Армении, слабо представлены армянские “образы успеха”, зато кое-где присутствует диффамационная составляющая — то, что порочит армян и унижает их достоинство. В силу ряда причин это широко представлено на российском телевидении. В одном из культовых российских фильмов последнего времени — не хочу называть его, дабы не делать бесплатную рекламу его создателям — армяне представлены в мелком эпизоде с такой биологической ненавистью, что впору только руками развести. Не секрет, что всевозможных абреков, “злых” и “мерзких” “лиц кавказской национальности” в российской кинопродукции часто играют актеры-армяне. Даже если в самом фильме национальная принадлежность отрицательного героя размыта, наши дети привыкают видеть армянские типажи в самом худшем контексте. Иногда дело доходит до того, что специфические рекламные ролики крутят и на армянском первом канале. Вот реклама смирновской водки. Настоящий производитель, русский фабрикант-самородок Смирнов в исполнении актера с характерно славянской внешностью громит поддельную водку, произведенную каким-то коротышкой подозрительно восточной наружности. У этого жалкого фальсификатора ничего не написано на лбу, но такие вещи действуют наподобие пресловутого 25-го кадра. Они закрепляют реакцию на определенный генотип. Я сейчас не предлагаю рассуждать глобально, как с этим бороться. Я, будучи отцом, задаюсь вопросом: как реагировать на это, наблюдая на экране вместе с ребенком?
Рачья Арзуманян: Да, действительно это так и я совершенно недавно задумывался слово в слово о том же. Переключая каналы наткнулся на упомянутый фильм и, надо же, именно на те кадры, где звучит армянская речь...
Почему так происходит? Возможны два ответа. Первый “конспирологический”: такой типаж и психотип армянина формируется кем-то сознательно. Подобный ответ представляется тупиковым и вряд ли соответствует реальности. Второй, — к нам действительно так относятся в том же российском обществе. И надо достаточно серьезно задуматься, почему это происходит. Почему у армян такой резко отрицательный имидж? Когда в России мне пытались делать комплимент (причем искренне), говорили, что во мне нет практически ничего армянского. И очень удивлялись моей реакции, когда я отвечал, что настоящие армяне именно таковы. На словах собеседники соглашались, но было видно, что в душе они оставались при своем мнении.
Скорее всего, это видение, формировавшееся в течение столетий. Нужны достаточно длительное время и целенаправленные усилия со стороны Армянства, чтобы его переломить. Что можно и нужно делать локально, как отцу, в принципе понятно. Объяснять хотя бы своим детям, что Армянство это не пресловутые “хачики”, но тысячи лет армянской цивилизации. Объяснять с опорой на доступные позитивные картины и представления об Армении. Такого рода позитивные примеры должны покрывать не только культуру и искусство, которые по определению доступны достаточно узкому кругу людей, но более широкие слои и страты Армянского мира.
Надо задумываться о положительном имидже армянского купца, ремесленника, строителя, шофера, крестьянина, политика — одним словом должны существовать положительные образы армянина для всех страт общества. Перебить негатив надо позитивными образами, чтобы армянский бизнесмен, воспитывая своего сына, имел возможность показать ему примеры, — назвать не только одного Манташева или Кирка Киркоряна, но и других предпринимателей в качестве образца уважаемого и очень нужного армянина, который служит своему народу не меньше чем писатель, или кинорежиссер.
Пока что в Армянстве достаточно сильны атавистические трактовки, рожденные революционным XIX веком, где состоятельный армянин — обязательно отрицательный образ. Позитив — это крестьянин, поэт, революционер и проч. Возможно, данная картина в чем-то соответствовала действительности, но если мы хотим переломить тенденцию, то должны задуматься о создании всеобъемлющего спектра положительных образов, на которые могли бы равняться не только наши дети, но вообще все армяне. Армянина и его детей надо научить уважать себя вне зависимости от рода деятельности.
Я понимаю, что легко написать “должен” и очень сложно добиться такой картины, но другого выхода не вижу...
Важно создание, а затем целенаправленное внедрение позитивных образов. Со временем они войдут в привычку, а затем, глядишь, возродятся гильдии армянских купцов, союзы промышленников, дворян, политические клубы и прочее...
В качестве альтернативы остаются изоляция и противопоставление ребенка обществу, в котором он растет, то есть путь “гетто”, — неважно как это оформлено, но речь идет именно об этом. Да, это путь и оборонительная тактика, испытанная в течение тысячелетий и показавшая свою эффективность, но только в вопросах выживания. Рассчитывать на развитие в рамках “гетто” вещь довольно сомнительная, если не сказать жестче. Однако на сегодняшний день работает, все же, данный подход и данный путь. Увы...
Вреж Атабекян: В описанной ситуации — будь то негативные и унизительные образы в рекламе или кино, мне кажется, нужен индивидуальный подход, в зависимости от возраста ребенка и его способности анализировать ситуацию. Если ребенок совсем маленький, лучше всего просто переключить канал, не заостряя внимание на факте. Для подростка, способного задавать вопросы, лучше разводить в разные стороны негативные образы и армянскую национальность, если она не выражена прямо. Даже намек на то, что высмеиваемые могут быть армянами способен травмировать сознание ребенка и озлобить его на внешний мир.
Когда ребенок достаточно повзрослеет, научится анализировать ситуацию, ему стоит объяснить что к чему. Всем, кто живет в инородной среде, в любом случае приходится сталкиваться с шовинизмом в своей повседневной жизни. Надо дать ребенку понять, что среди местного плебса есть люди, которые относятся с ненавистью к людям других национальностей, в частности, к армянам. Но останавливаться на этом нельзя — важно сразу же доказать их неправоту.
Карен Агекян: Проблема в том, что защищающийся и оправдывающийся всегда заранее в проигрыше. Можно объяснять, что ксенофобия характерна для плебса, хотя на самом деле она не в меньшей степени характерна для образованных слоев общества. Можно наглядно демонстрировать несправедливость предрассудков, приводить положительные примеры, ссылаться на нашу древнюю культуру. Но это ведь только в рекламе стирального порошка грязь после стирки исчезает без остатка. В применении к отдельному человеку, социальному слою или народу самое легкое — дискредитировать, замарать. Сколько не отмывайся, мутный след останется. Пусть даже ребенок поверит своим родителям, а не людям из внешнего мира (что далеко не само собой разумеется), но это не помешает ему обзавестись на всю жизнь скрытым или явным комплексом неполноценности.
Тут очень важно наше позиционирование в мире. Если мы, к примеру, говорим, что турки ненавидели нас, как христиан, а ребенок сталкивается с неприязнью уже со стороны христианского народа — что он должен подумать?
В еврействе эта задача решена ясно и логично — ненависть к евреям это ненависть к избранному народу. Евреи не претендуют быть частью чего-то. Мы же претендуем быть частью “цивилизованного мира”, “христианского мира”, “индоевропейского мира”. И поэтому случаи армяноненавистничества внутри этого мира для нас особенно болезненны. Оно должно быть четко и ясно истолковано, чтобы отдельному армянину перед лицом своих детей не было нужды отмываться чем придется от каждого публичного плевка, ворошить все историческое наследство или объяснять нападения скинхедов их трудным детством.
Ребенок, живущий в диаспоре обязан четко знать причины враждебности к армянам в виде 2х2=4.
Я думаю, ее можно истолковывать, как косвенное признание нашей значимости, нашей силы, по крайней мере, потенциальной. Если брать историю Османской империи, массовое истребление армян началось только тогда, когда с постепенным внедрением прогресса их экономическая роль стала очевидной. Где по большому счету истоки враждебности к армянам в российском обществе? Она начала формироваться в последней четверти XIX века среди русского чиновничества в Закавказье, когда определилось экономическое могущество армян во всех крупных городских центрах от Тифлиса до Баку. Уже из Закавказья эта враждебность была занесена в Москву и Петербург. Отношение к грузинам и “кавказским татарам”, начиная с последней четверти XIX века было не в пример более положительным.
Не стоит забывать, что ксенофобия, армянофобия, как и прочии “фобии” имеют корнем слово “страх”. Свидетельство евразийцев и Гумилева о первоочередной близости азиатских кочевников и их потомков русскому сознанию в самом деле основано на представлениях массового сознания. Военная угроза от кочевого элемента давным давно перестала исходить, экономической угрозой здесь не пахнет. Точно так же североамериканцы любят побежденных индейцев больше чем динамичных, полных энергии “латинос”.
Нас считают, может и ошибочно, организованными, сплоченными, инициативными, целеустремленными — вот истинная причина враждебности. Когда эта враждебность начнет исчезать — вот тогда действительно надо бить тревогу. Подводя краткий итог: неприязнь к армянам — косвенное признание наших достоинств. Думаю, это объяснение ребенок примет скорее, чем другие, хотя бы из-за интуитивного чутья на правду.
Рачья Арзуманян: То есть все наши попытки уйти от вечных армянских проблем тем не менее выводят именно на них. Мы почему-то никак не хотим понять, что потенциал Армянства явно соответствует чему-то большему, нежели простое вхождение в тот или иной мир. Отсюда напрашивается вывод: нам никуда не деться, надо воссоздавать Армянский мир. Этот очевидный вывод почему-то игнорируется нами и многими поколениями Армянства на протяжении последних веков.
Однако данный путь содержит в себе явную опасность — опасность “гетто”. Как найти баланс между закрытостью и открытостью? Как избежать жесткой иерархии, которая свойственна закрытым обществам, сохранить многообразие и мобильность Армянского мира? Думаю, надо начинать с воспитания уважительного отношения ко всем стратам армянского общества. Нужен своего рода “кодекс” поведения и эталон ценности армянского купца, ремесленника, дворянина. В первую очередь не на “академическом” уровне, но в качестве серии талантливых детских книжек.
Пока у нас нет глобальных армянских электронных масс-медиа, нет идеологии и всего того, что должно формировать и поддерживать Армянский мир в XXI веке, надо спокойно без стеснения говорить детям: да, мы другие, не такие, как все, именно потому, что мы армяне. Вся проблема в том, каким голосом это будет сказано.
Вспоминаю свои детские воспоминания от чтения Сильвы Капутикян, других авторов, практически полностью состоящие из плача и стенаний слабого, униженного, вырезанного народа. И каким диссонансом выглядели на этом фоне работы того же Гурунца, в которых кроме плача и жалоб звучало еще что-то. Несколько лет назад на глаза попался томик Гурунца, и я для сравнения своих тогдашних ощущений перечитал несколько страниц в попытке понять, что же так тянуло меня к талантливому, но в целом обычному армянскому писателю. Обычный текст и только между строк ощущается независимость, непокорность, нежелание мириться со своей слабостью и униженностью.
Если мы хотим чтобы у наших детей было будущее, к тому же армянское будущее, нам надо принять для себя вывод: пора вставать с колен, перестать быть униженными и оскорбленными, быть рабами. Только тогда у нас будут нормальные дети — не надо обманываться.
источникhttp://aniv.ru/view.php?numer=5&st=10&rub=13
|
| |
| |
| ARTARAMIS | Дата: Суббота, 2009-12-26, 01.47.35 | Сообщение # 3 |
 Генерал-полковник
Группа: A D M I N
Сообщений: 1410
Статус: Offline
| Ochen' pouchitelnaya stat'ya, k sojaleniyu mnogie etogo ne xotyat ponyat'
Այն հայը որ ազգը փոխի և այլ ազգ դառնա
Մահվան օրը հայ արցունքի նա չարժանանա
|
| |
| |
|
ՄԻԱՑԵՔ
