Главная
Регистрация

Вход
ՀԱՅԵՐ ՄԻԱՑԵՔ
Приветствую Вас Гость | RSSПятница, 2024-03-29, 15.17.10
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Forum » RELIGION » islam » Мухаммед (Обзор исторических источников о Мухаммеде и его учении)
Мухаммед
AdminДата: Пятница, 2011-06-10, 10.10.24 | Сообщение # 11
Генерал-полковник
Группа: A D M I N
Сообщений: 1797
Статус: Offline
Суфийское общество.
Суфийские духовные ордена – это объединения людей, следующих по мистическому пути под руководством учителя (шейха). Не требуется ни соблюдения обета безбрачия, ни проживания в монастырях, однако требуется абсолютное послушание ученика учителю, который проводит его через ступени духовного опыта. При вступлении в орден, последователю даются специальные молитвы и упражнения, характерные его ордену, которые выполняют самостоятельно. Главная суфийская практика – зикр, представляет собой многократное повторение молитвенных формул с целью вхождения в мистический транс.
В суфизме говорят о так называемом тайном знании. Постижение «тайны божественной истины» представляет собой своеобразные отношения субъекта и объекта: связь человека с богом уподобляется связи капли с морем, в слиянии с которым капля приобретает свое «подлинное» бытие. Первым шагом на этом пути являются использование нелогичных методов, специальной техники и т.п., приводящих человека к бессознательному состоянию духа.
Известно, что богословие ортодоксального ислама не признает культа святых. Тем не менее, в суфизме он занимает определенное место и имеет свою богатую историю и сложившиеся традиции. Несмотря на чуждость этого культа кораническому исламу, он все же носит на себе неизгладимый отпечаток общего мусульманского мировоззрения, а близость и, безусловно, некоторая зависимость его от аналогичного христианского почитания святых тем более делают интересным сравнения, поскольку тем ярче оттеняют различия.
Чудеса, приписываемые почитавшимся «вали», мусульманским святым, «друзьям Аллаха», внешне достаточно разнообразны. Так, «один чудотворец в Нисибине мог ходить по воде и останавливать течение Джейхуна. Другой из воздуха извлекал драгоценности, а вокруг одного чернокожего факира в Абадане вся земля сверкала от золота так, что его гость в страхе бежал прочь. Один испытывает со своим ослом чудо Валаама... Другой смеется, будучи уже трупом, так что никто не соглашается его обмыть... на кающегося суфия близ Каабы слетела с неба записка с отпущением всех грехов, как уже содеянных, так и всех будущих... по команде отца ордена египетских суфиев Зу-н-Нуна его ложе само перемещалось из угла в угол его дома. Другой суфий сдвинул гору. А основателю суфийского движения ас-Сари сама Вселенная в образе старой женщины подметала пол и заботилась о пище». Абу Исхаку Харави ночью гурии делали ложе из своих кос. Бу Йазид просит Аллаха уведомить землю о его (Бу Йазида) любви, в результате чего происходит землетрясение.
Помимо вышеописанного нередки случаи прозорливости6, а также проявлений сверхъестественной кары обидчикам святого (карательные чудеса), на которых мы остановимся более подробно чуть ниже, и экстериоризации, т.е. одновременного присутствия святого в разных местах.
Интересно, что в суфийских легендах о святых незначительно число чудес вспоможения и велико число чудес карательных. Последние присутствуют в жизнеописаниях как христианских, так и мусульманских святых, однако они обнаруживают одно существенное отличие. Можно сказать, что мусульманские описания чудес такого рода имеют целью внушить страх перед Богом, в то время как аналогичные христианские сказания подчеркивают Божие милосердие к человеку.
Так, Ханафи «отправляет ученика ходатайствовать перед несправедливым судьей, а тот отвечает оскорбительной запиской. Ханафи рвет записку и сообщает, что с ним поступят так же, как и с его посланием. И вот дом судьи разрушен по приказу султана, его богатства конфискованы, а сам он брошен в тюрьму. Хранитель печати удивлен, видя святого в окружении впечатляющего кортежа сановников: «Это обычай правителей,– говорит он, – а не святых». Подобная дерзость дорого ему стоила: он был смещен и приговорен к смерти...
Будучи пьяным, ученик Наджм ад-Дина превозносится над своим престарелым учителем. Узнав об этом, Наджм ад-Дин в гневе проклинает его. Испугавшись, ученик приносит покаяние, на что учитель отвечает: «Раз ты просишь прощения, то веру и религию свою ты спас, но голова твоя пропадет», и позже ученика обезглавливают. После незаконного убийства другого своего ученика Наджм ад-Дин произносит длинный перечень городов, которые будут в наказание за это разрушены. Позже он сожалеет, что предал разрушению столько городов, но остановить действие своего проклятия не в силах.
В свою очередь в христианских описаниях чудес такого рода доминирует такая особая черта, как прощение обидчика и отмена наказания.
В отличие от чудес пророков (муджизат), чудеса суфийских святых (карамат) вызывали к себе явно неоднозначное отношение среди мусульман. Многие великие учителя суфизма считали чудеса такого рода ловушками на пути к Богу.
Так, рассказывали, что «когда шейх ал-Бистами (ум. 874 г.) услыхал, что некий чудотворец за одну ночь добирается до Мекки, то сказал: -Дьявол, преследуемый проклятием Аллаха, за один час проходит расстояние от восхода солнца до его заката". А когда услыхал, что кто-то ходит по воде и летает по воздуху, то изрек: -Птицы летают по воздуху, а рыбы плавают в воде"». А «когда Абу Саида ибн Аби-л-Хайра (ум. 1049 г.) спросили, какие чудеса числятся за неким суфием, он возмутился и ответил: Разве не величайшее чудо, что мясник, сын мясника вступил на мистический Путь... и что к нему приходят бесчисленные посетители, жаждущие получить его благословение?". Отрицал чудеса также и ат-Тустари (ум. 886 г.), который заявлял, что самым большим чудом является исправление дурной черты характера.
Это отвращение к чудесам выразилось в одном суфийском хадисе, приписывающем Мухаммеду изречение: «Чудеса – месячные мужчин». Это изречение означает, что чудеса проходят между человеком и Богом. Как муж избегает сношения с женой в те дни, когда она нечиста, точно так же Бог отказывает в мистическом единении тем, кто совершает чудеса.
Каковы причины такового недоверия к чудесам – карамат?
Суфии часто совершали чудо «приятия на себя бремени больного». Для этого необходимо очень сильное таваджжух, сосредоточение больного и целителя друг на друге; но считается, что шейх и его ученик всегда пребывают, если так можно выразиться,- на одной и той же волне.
Для излечения болезней часто используются религиозные формулы. История о том, как святой исцелил глухую девочку, прошептав ей призыв на молитву, – только один пример из длинного списка чудесных исцелений, совершенных святыми при помощи формул зикра или молитв.
Однажды Абу ал-Адйан, мистик X века поспорил с зороастрицем, что сможет пройти невредимым через огонь, поскольку огонь сжигает лишь с Божьего соизволения. Он, в самом деле, прошел огонь и ошеломленный зороастриец принял ислам. Ночью же святой обнаружил у себя на ноге волдырь. Он сказал слуге, что волдырь, должно быть, появился в тот самый момент, когда он очнулся от транса, выходя из огня, и добавил: «А если бы я пришел в себя, находясь в огне, я бы сгорел дотла». То есть его сохраняла сила транса.
Интересно также, что, высказываясь о чудесах христианских святых, суфийские подвижники, не отрицая их, определяют как творимые «через нияза, т.е. путем тренировки тела..., и вот этот начальный уровень – это уровень, от которого очень трудно оторваться, очень опасный уровень. Из-за увлечения этим уровнем, в соответствии со степенью увлечения увеличивается количество преград, завес между ним и Всевышним»7.
Приведенные тексты и выражения свидетельствуют о том понимании, что чудеса мусульманских святых происходят в силу некоего обретенного свойства или способности использовать сокрытые силы человеческого естества либо ритуальных формул, но не в силу личного участия Бога в каждом из этих чудотворений. Вот, как на эту тему выражается один из современных суфийских авторов: «Суфии относятся к чудесам спокойно, считая их следствием работы определенного механизма, который будет оказывать влияние на человека в той мере, в какой он будет находиться в гармонии с ним»8. Источник такого рода чудес находится как бы вне Бога и Его воли, что, вероятно, и смущало отдельных строгих мусульманских подвижников, стремившихся максимально сосредоточиться на Единственности.
В то же время христианское представление о чудесах, совершаемых святыми, совершенно иное. Святой предстоит пред Богом, всецело живет в Боге, и Бог, как сыну и наследнику по благодати, дает ему силу дерзновения в молитве, и скоро удовлетворяет ей. Но при этом подлинным совершителем чуда всегда является Он Сам, точнее же, это происходит синергийно между ними, личность святого также не выключена из этого процесса. Представление о механическом, неизбежном и неотвратимом даже со стороны самого автора последствии его проклятия, как в описанных выше случаях с Наджм ад-Дином, в христианстве совершенно немыслимо.
Мусульманские подвижники были по-своему очень велики, но их аскеза «основывалась на том, что Аллах, сотворив однажды этот мир, с тех пор даже не взглянул на него»9, тогда как подвижники христианства брали на себя подвиг ради той любви Божией, которой «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).
Да, и в исламе многие мистики также много говорили о любви к Богу. Но любовь, о которой они говорили, которую воспевали и к которой стремились – любовь рабская и по их же собственному признанию, «высочайшей честью, даруемой Богом, является наименование Абдалла (раб га)»10. «Любить Бога – значит любить покорность Богу»; «истинная любовь – это повиновение Возлюбленному»; таковы объяснения, принадлежащие самим суфиям. А в христианстве человек призван к сыновней, а не рабской любви к Богу. Христианская любовь – это любовь, осмысляемая сквозь призму факта Самопожертвования Бога ради человека.
Суфии понимали коранические описания рая аллегорически, духовно. Можно привести одну суфийскую молитву IX века: «О Аллах, если я служу Тебе из страха перед адом, покарай меня адом; если я служу Тебе из стремления попасть в Рай, лиши меня этой возможности, но если я служу Тебе из чистой любви, тогда делай мне, что Тебе угодно». Этот мотив встречался у многих суфиев. Почти каждый мистический поэт в исламе высказал мысль: Любящий должен любить так, чтобы не думать об Аде или Рае. Ведь те несколько гурий и дворцы, которые обещаны благочестивому в Раю, суть всего лишь завесы, скрывающие вечную божественную красоту: Когда он наполняет твои мысли Раем и гуриями, знай наверняка, что Он держит тебя в отдалении от Себя.
Однако даже в духовном, мистическом представлении суфиев о посмертной участи человека, отсутствует обожение, та основополагающая для христианина истина, что Бог стал человеком, дабы человек мог стать богом.
Единение с Богом, о котором говорили многие мусульманские подвижники, означало не преображение целокупного человека в бога по благодати, не причастие сохраняющейся человеческой личности божеского естества, но полное духовное уничтожение личности любящего в созерцании Единственности Возлюбленного.
Один из величайших мистиков ислама, Джалал ад-Дин Руми, выразил это очень точными словами: «С Богом для двух я нет места. Ты говоришь я, и Он говорит Я. Либо ты умираешь пред Ним, либо позволь Ему умереть пред тобой, и тогда не будет дуальности. Но невозможно, чтобы субъективно или объективно умер Он – это Живой Бог, Который не умирает (Коран 25, 58). Он обладает таким мягкосердием, что, будь это возможно, Он бы умер за тебя, дабы могла исчезнуть раздвоенность, но так как невозможно, чтобы умер Он, умираешь ты, чтобы Он мог манифестировать Себя тебе, и могла бы исчезнуть дуальность»11.
«Что может горсть снега перед солнцем, как не растаять от его сияния и тепла?»12 – вопрошал тот же Руми. «Любовь – это уничтожение любящего, исчезающего в Его атрибутах», говорил Абу ал-Касим ал-Джунайд; (ум. 910 г.)»13. Эта жажда суфиев полностью стереть все; следы своего «я», раствориться в видении предвечного света Бога, выражалась ими посредством термина фана, «самоуничтожение», введенным Баязидом Бистами (ум. 874 г.). Суфии не знали обожения, и не знали именно потому, что для них была закрыта, точнее же, ими вслед за Мухаммедом была отвергнута как тайна Триединства, открывающая христианам возможность неуничтожения «я» человека при соединении с «Я» Бога; так и тайна Боговоплощения, позволяющая христианам уповать на целокупное преображение человеческой личности – души и тела, и являющаяся оправданием Воскресения с точки зрения христианства.
Одной из характерных особенностей суфийской мистики является представление о сатане (Иблисе) как о подлинном монотеисте и совершенном в любви к Аллаху, в чем ему следует подражать.
Эта идея впервые была сформулирована Халладжем (XI в.), Халладж признает только двух истинных монотеистов в этом мире – Мухаммеда и сатану; но Мухаммед – хранитель Божественной милости, в то время как Иблис (дьявол) – хранитель Божественного гнева. По теории Халладжа, «сатана становится большим монотеистом, чем Сам Бог». Поскольку извечная воля Бога заключается в том, что должно почитать только Его Самого и никого другого, сатана отказывается пасть ниц перед тварным существом, несмотря на ясно выраженное Божественное повеление. Это трагическое положение сатаны вызывало сочувствие некоторых поэтов, усмотревших в его судьбе прообраз трудного пути человека в этом мире. Самые прекрасные из написанных на эту тему поэтических произведений принадлежат Сана'и. Возможно, на мысль Сана'и оказал влияние его старший современник Ахмад Газали (ум. 1126), один из наиболее известных поборников реабилитации сатаны, осмелившийся сказать: «Тот, кто не учился таухид (единобожию) у сатаны – неверный». Это замечание всегда вызывало ярость мусульман-традиционалистов, но его отзвуки можно найти во многих более поздних суфийских сочинениях. Аттар, например, вслед за Газали, видит в Иблисе совершенного монотеиста и любящего, который, неся на себе Божье проклятие, воспринимает его как почетное одеяние и восклицает: «Для меня в тысячу раз дороже быть проклятым Тобою, нежели отвернуться от Тебя и обратиться к чему-либо другому», у Аттара Иблис становится образцом совершенного любящего, покорного любому желанию Возлюбленного и предпочитающего разделение по Его воле, по которому он томится. Несколько веков спустя Сармад, обратившийся в суфизм иудей (ум. 1661), писал: Идите, учитесь у сатаны служению: выбирайте одну киблу и не поклоняйтесь ничему иному.
Даже поэзия мистика XVIII века Шаха Абд ал-Латифа, жившего в отдаленной провинции Синд, призывает читателя восхищаться Иблисом как истинным любящим и следовать его примеру. Эти идеи циркулируют и среди некоторых современных суфиев.



Հայաստան ասելիս աչքերս լցվում են
Հայաստան ասելիս թևերս բացվում են
Չգիտեմ ինչու է այդպես
 
Forum » RELIGION » islam » Мухаммед (Обзор исторических источников о Мухаммеде и его учении)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:

ПРОЙДИТЕ РЕГИСТРАЦИЮ ЧТОБА НЕ ВИДЕТЬ РЕКЛАМУСайт создан в системе uCoz