Десять лет воевал армянский царь Хосров против персов и так
досадил персидскому царю, что тот обратился к своим вельможам:
- Клянусь! Избавившего меня от Хосрова назначу своим соправителем!
Хитрый Анак вызвался сделать это.
С имуществом, жёнами, детьми явился он в Армению и бросился в ноги к Хосрову:
- Помилуй нас, о царь, дай кров и защиту от персов.
И простодушный Хосров не только
поселил его на своей земле, но и приласкал, и возвысил. Анак же,
дождавшись случая, пронзил Хосрова мечом…
Умирающий царь приказал броситься в
погоню и истребить всё семейство предателя. Настигнутый у реки,
Анак был утоплен. И только чудом удалось спастись его сыну –
Григорию.Тем временем, воспользовавшись
убийством Хосрова, персидский царь вторгся в Армению и
подчинил её своей власти. Ища спасения, сын Армянского царя Тиридат вынужден был
бежать в Рим и долгое время жил там, обучаясь воинскому
искусству...Когда готы напали на Рим, исход
предстоящей битвы мог решить поединок. Против готского вождя
должен был выступить римский кесарь, но тот стал искать себе замену среди своих воинов.
- Позволь мне, кесарь, - вызвался Тиридат и облачённый в царские доспехи бесстрашно двинулся на врага.
И столь велика была его сила, что
поднял он гота могучими руками и бросил к ногам своего
повелителя. И бежали поражённые могучим богатырём готы, и, празднуя победу, кесарь
обещал Тиридату:
- Дам тебе легионы, чтобы смог ты вернуть престол своего отца. Будешь повелевать Арменией!
И когда вернул себе Тиридат царство
отца, то решил, что это римские боги помогли ему. И приказал
совершить им жертвоприношение. И вот уже бросились радостные слуги исполнять
приказание Тиридата, и вот уже вельможи его и домочадцы весело
готовятся участвовать в торжественной церемонии… И только
верный друг его и советник Григорий хмурится и отводит глаза. Тот самый сын Анака,что давней преданностью Тиридату успел загладить вину своего отца.
- Отчего же, друг мой, ты не участвуешь в нашем торжестве? – спросил его Тиридат.
- Оттого, повелитель, что не могу поклоняться кумирам. Нет Бога на земле, кроме Христа!
Это неожиданное признание показалось Тиридату неслыханным предательством:
- Так ты христианин?! – задохнулся он
от гнева и приказал повесить Григория вниз головой и заткнуть
ему рот,чтобы уже больше никто не слышал его.
Так висел Григорий семь дней и всё это время славил Христа.
- Он ещё жив?! – удивлялся царь и
пытался сломить веру бывшего друга. - Напрасно ты взываешь к
своему Богу, потому что не получишь от него никакой помощи.
И придумывал ему новые муки.
Святителя били палками, травили дымом, заталкивали ему в
ноздри серу с солью и уксусом, вбивали гвозди в подошвы и
заставляли ходить,протаскивали по земле, утыканной гвоздями… И всё это время злоба мутила
рассудок Тиридата, не давая ему остановиться. Наконец, чтобы
совсем отделаться от Григория, он приказал бросить его в глубокий ров,наполненный змеями.
Но змеи не тронули святого, а какая-то вдова не дала ему умереть
и от голода. Она ежедневно приходила ко рву и приносила
с собой скудное пропитание.
В это время римский император
Диоклетиан в поисках жены разослал гонцов во все концы
империи.Самой красивой признали христианку Рипсиме, давшую обет безбрачия. Вместе с другими монашками всё своё
время она проводила в молитвах и в беседах с
наставницей Гаяне. С Рипсиме сделали портрет и отослали
Диоклетиану.Поражённый красотой девушки,
император тотчас направил ей письмо с предложением сделаться
его женой.Но могла ли она нарушить обет и выйти за язычника?
Тайно собравшись,вместе с игуминьей Гаяне и другими девушками бежала Рипсиме в пределы Армении.
Получив известие о побеге, Диоклетиан обращается к Тиридату с просьбой:
- Христиане обольстили Рипсиме, и она бежала в Армению. Найди и отошли её к нам. Если же пожелаешь, возьми в жёны себе.
Объявили розыск, и беглянок нашли.
Рипсиме и вправду оказалась неземной красавицей, и тогда
Тиридат приказал облечь её в царские одежды и доставить во дворец. Но едва только стражники захотели исполнить
приказ, как раздался страшный оглушительный гром.
Перепуганные солдаты со всех ног бросились к
Тиридату рассказывать о чудесном знамении.
- Жалкие трусы, испугались грозы! –
кричал на них царь и послал за Рипсиме уже целый легион с
приказом убить всех её спутниц. Рипсиме же сама вышла им навстречу:
- Не трогайте никого, я пойду к царю!
Увидевший Рипсиме Тиридат сразу
пленился ею и захотел обнять. Но сколько ни приступал к ней, она
уходила от его ласк. Тогда царь вышел из покоев и послал за Гаяне:
- Пусть старуха уговорит девицу, чтобы та подчинилась мне, иначе всех ждёт лютая смерть.
Гаяне пришла, но когда её допустили к
Рипсиме, стала уговаривать ту не бояться царских угроз. О
<< коварствеГаяне» донесли Тиридату. Игуменью схватили, били по зубам камнем, потом выгнали из дворца.
Сам же царь вновь приступил к Рипсиме, но, как и
прежде, не смог овладеть ею. И тогда бешенство охватило его.
И наутро всех девушек подвергли
страшным пыткам: жгли их свечами, рассекали на части. И одна за
другой в великих страданиях они уходили к Христу. И последней,
особенно мучительно, умерла их наставница Гаяне.
Прошла неделя. Царь, как будто и не
было ничего, отправился на охоту. И тут что-то случилось с ним и
его спутниками. Какая-то странная, невиданная болезнь вдруг напала на них.
Они стали рычать друг на друга, кусаться, бросаться на людей… И
казалось, что уже ничем нельзя им помочь. Только в это самое
время видит сестра Тиридата сон. Является ей какой-то блистательный, грозный юноша и говорит:
- Тиридат исцелеет, если Григорий выйдет изо рва.
Проснувшись, царевна долго
недоумевала: «Четырнадцать лет прошло с тех пор, как Григория
бросили в яму, неужели он всё ещё жив?»
На всякий случай послала за ним слуг.
- Григорий, жив ли ты? – окликнули те святого во рву.
- Жив, - отвечал тот.
Бледный, худой, покрытый спутанными
волосами явился он на свет. С великой надеждой его повели к Тиридату.
Уже который день ревел он, как дикий вепрь, исходя в безумии. Но
не захотел сразу излечить его Григорий. Пошёл и прежде собрал
останки невинных дев и долго оплакивал мучения Христовых невест и злое безумие их мучителей.
Потом приказал соорудить церковь и перенёс останки туда.
К телам погубленных дев был приведён
Григорием Тиридат. И послушный воле святого просил здесь Тиридат
прощения за великий грех и молил святых дев о заступничестве.
И так искренне было его раскаяние,
и так горяча молитва, что пришло к нему исцеление. И за исцелением –
светлость. И за светлостью – вера. И за верой – благость. И за
благостью – святость. Тиридат теперь строил храмы, основывал
монастыри и одновременно стал таким кротким, что люди с трудом узнавали в нём прежнего мучителя и тирана.
Рассказывают, что к концу жизни он стал
похож на отшельника и достиг необычайных духовных высот.
Григорий же, получив сан епископа,
не остановился на евангельской проповеди одним только армянам,
но сумел просветить и другие народы. Он устроил множество христианских обителей
и только в конце жизни удалился в пустыню, чтобы провести остаток дней в созерцании...

Святые Григорий, Рипсиме, Гаяне, светлые девы и царь Тиридат,
молите Бога о нас!

Ваагн (Vahagn), Вахагн

В армянских мифах бог грозы и молнии.

Его рождали в муках небо и земля, а также море
цвета абрикоса. К рождению был причастен и красный тростник
(которым разрешилось море), извергавший дым и пламя; из пламени появился Ваагн –юноша с огненными волосами,
с пламенной бородой и глазами, подобными двум солнцам.
Родившись, Ваанг вступает в борьбу с вишапами (отсюда его эпитет «вишапаках» - «вишапаборец») и побеждает их.
Миф о Ваанге сложился, вероятно, в середине 1
тысячелетия до нашей эры на основе индоевропейских мифов о
грозных божествах, борющихся и побеждающих змееобразных демонов.
Этимология имени Ваагна связана с эпитетом Индры «вритрахан» («убийца Вритры»).
Легенде посвящена картина Вардека Суренанца ,,Семирамида у трупа Ара Прекрасного,,.
Борьба Ваанга с вишапами – «грозовая борьба» бога
против злой персонификации бури, смерча и грозовых облаков
(вишапа-демона); в истоке мифа – распространенный мифологический мотив о борьбе между хаосом и космосом.
В эллинистическую эпоху, Ваанг отождествлялся с
Гераклом. Согласно варианту мифа, Ваагн, предок армян, суровой
зимой украл у родоначальника ассирийцев Баршама солому и скрылся в небе.
Когда он шел со своей добычей по небу, он ронял на своем пути
мелкие соломенки; из них образовался млечны путь (по-армянски
называемый «дорога саломокрада»).
По иной версии, Ваагн – не бог, а сын царя Тиграна Вишапоборца, убившего Аждаака.
Основной храм Ваагна находился в Аштишате, где культ Ваагна был
традиционной прерогативой княжеского рода Вахевуни (или Вахнуни).

"Рождение Ваагна""

Небеса и Земля были в муках родин,Морей багрянец был в страданье родин,Из воды возник алый тростник,Из горла его дым возник,Из горла его пламень возник,Из того огня младенец возник,И были его власы из огня,Была у него брада из огня,И, как солнце, был прекрасен лик»Армянский историк V века Агатангехос описывает храм Ваагна, как «полный
сокровищ». В центральном зале храма устанавливалась статуя бога,
соседний зал принадлежал Астхик (в пер. с арм. — Звездочка) — богине
любви, невесте Ваагна, этот зал назывался «покоями Ваагна».

Ваагна
изображали в образе охотника, борющегося с темными силами,
олицетворенными в образе драконов, змей — вишапов. Вершины Армянского
нагорья — Арагац, Вараг, Масис, Арегуни — по поверьям, являлись местом
обитания Ваагна.

По одной из легенд, бытующих в области
Васпуракан, Ваагн ночью купался в море (имеется в виду озеро Ван,
которое армяне называли морем), а утром восходил на небо с вершины горы
Вараг (этимология восходит к имени Ваагн) в сопровождении 12 слуг,
символизирующих 12 созвездий. Именем Ваагна было названо одно из
центральных созвездий.

Его невеста Астхик также по утрам
купалась в реке Ефрат, в узком месте, где она протекала в ущелье Гургур
(арм. — грохот), юноши взбирались на гору Дагонац (Таронская гора),
желая подсмотреть за ней, но богиня окутывала ущелье туманом. В этих
легендах прослеживается привязанность к конкретному географическому
месту, и даже некоторые названия происходят под влиянием культа, что
придает им особый национальный колорит. В этих сказаниях явственно
видна космогоническая основа образа Ваагна и Астхи

"Давным-давно, в незапамятные времена, была у царя Арташеза красавица дочь по имени Тамар. Глаза Тамар сияли как звезды в ночи, а кожа белела как снег на горах. Смех ее журчал и звенел, как вода родника. Слава о ее красоте шла повсюду. И царь Мидии слал сватов к царю Арташезу, и царь Сирии, и многие цари и князья. И стал царь Арташез опасаться, что кто-нибудь придет за красавицей с войной или злобный вишап похитит девушку прежде, чем он решит, кому отдать дочь в жены.

И велел тогда царь построить для дочери золотой дворец на острове посреди озера Ван, что издавна зовется «морем Наири», так оно велико. И дал ей прислужницами только женщин и девушек, чтобы никто не смутил покоя красавицы.

Но не знал царь, как не знали другие отцы до него, и не будут знать другие отцы после него, что сердце Тамар уже не было свободно. И отдала она его не царю и не князю, а бедному азату, который ничего не имел на свете кроме красоты, силы и отваги. Кто помнит теперь, как его звали? И успела Тамар обменяться с юношей взглядом и словом, клятвой и поцелуем.
Но вот воды Вана легли между влюбленными.
Знала Тамар, что по приказу отца днем и ночью следит стража за тем, не отплывает ли от берега лодка к запретному острову. Знал это и ее возлюбленный. И однажды вечером, бродя в тоске по берегу Вана, увидел он далекий огонь на острове. Маленький как искорка, трепетал он во тьме, словно пытаясь что-то сказать. И вглядываясь вдаль, юноша прошептал:

Далекий костер, мне ли шлешь ты свой свет?
Не ты ли — красавицы милой привет?

И огонек, словно отвечая ему, вспыхнул ярче.
Тогда понял юноша, что возлюбленная зовет его. Если с наступлением ночи пуститься через озеро вплавь — ни один стражник не заметит пловца. Костер же на берегу послужит маяком, чтобы не сбиться в темноте.
И влюбленный бросился в воду и поплыл на далекий свет, туда, где ждала его прекрасная Тамар.

Долго плыл он в холодных темных водах, но алый цветок огня вселял мужество в его сердце.
И только стыдливая сестра солнца Лусин, взирающая из-за туч с темного неба, была свидетельницей встречи влюбленных.

Ночь провели они вместе, а наутро юноша снова пустился в обратный путь.
Так стали они встречаться каждую ночь. Вечером Тамар разводила огонь на берегу, чтобы возлюбленный видел, куда плыть. И свет пламени служил юноше оберегой от темных вод, что раскрывают ночью ворота в подземные миры, населенные враждебными человеку водяными духами.
Кто помнит теперь, долго или коротко удавалось влюбленным хранить свою тайну?

Но однажды царский слуга увидел юношу утром, возвращающимся с озера. Мокрые волосы его слиплись, и с них стекала вода, а счастливое лицо казалось утомленным. И слуга заподозрил правду.
И в тот же вечер, незадолго до сумерек, слуга затаился за камнем на берегу и стал ждать. И увидел, как зажегся дальний костер на острове, и услышал легкий плеск, с которым вошел в воду пловец.
Все высмотрел слуга и поспешил утром к царю.

Люто разгневался царь Арташез. Разгневался царь, что дочь его посмела полюбить, а еще более разгневался на то, что полюбила она не одного из могущественных царей, что просили ее руки, а бедного азата!
И приказал царь своим слугам быть у берега наготове с быстрой лодкой. И когда тьма начала опускаться, царевы люди поплыли к острову. Когда проплыли они более половины пути, на острове расцвел красный цветок костра. И слуги царя налегли на весла, торопясь.
Выйдя на берег, увидели они красавицу Тамар, облаченную в шитые золотом одежды, умащенную ароматными маслами. Из-под ее разноцветной шапочки-колпачка спадали на плечи черные как агат кудри. Девушка сидела на расстеленном на берегу ковре, и кормила огонь из своих рук веточками волшебного можжевельника. А в ее улыбающихся глазах как в темных водах Вана горели маленькие костры.
Увидя незванных гостей, девушка в испуге вскочила на ноги и воскликнула:

Вы, слуги отцовы! Убейте меня!
Молю об одном — не гасите огня!

И рады были царские слуги пожалеть красавицу, но страшились гнева Арташеса. Грубо схватили они девушку, и повлекли прочь от костра, в золотой дворец. Но прежде дали они ей увидеть, как погиб огонь, растоптанный и раскиданный грубыми сапогами.
Горько плакала Тамар, вырываясь из рук стражей, и смерть огня казалась ей смертью любимого.

Так оно и было. На середине пути был юноша, когда манивший его свет погас. И темные воды потянули его в глубину, наполняя душу холодом и страхом. Перед ним лежала тьма и он не знал, куда плыть во тьме.
Долго боролся он с черной волей водных духов. Каждый раз, когда голова обессилевшего пловца показывалась из воды, взгляд его с мольбою искал во тьме красного светлячка. Но не находил, и вновь плыл наудачу, а водные духи кружили его, сбивая с пути. И наконец юноша выбился из сил.

«Ах, Тамар!» — прошептал он, последний раз показываясь из воды. Что же ты не уберегла огня нашей любви? Неужели выпала мне судьба кануть в темной воде, а не пасть на поле боя, как положено войну!? Ах, Тамар, какая это недобрая смерть! Это хотел сказать он, но уже не смог. Только одно у него хватило силы воскликнуть: «Ах, Тамар!»

«Ах, Тамар!» — подхватило эхо — голос каджи, духов ветра, и понесло над водами Вана. «Ах, Тамар!»

А красавицу Тамар царь велел навек заточить в ее дворце.
В горе и скорби до конца дней оплакивала она своего возлюбленного, не снимая черного платка с распущенных волос.
Много лет прошло с тех пор — все помнят об их горестной любви.
А остров на озере Ван зовется с тех пор Ахтамар."

Истоки
армянской мифологии уходят к мифологии и верованиям племен, населявших
Армянское нагорье, участвовавших в этногенезе армянского народа
(урумейцы, мушки, вторгшиеся в XII в. до н. э. в пределы ассирийской
провинции Шуприа, хуррито-урартские племена и др.). Армянская мифология
складывалась под значительным влиянием иранской культуры (многие
божества армянского пантеона – иранского происхождения: Арамазд,
Анахит, Вахагн и др.), семитских мифологических представлений (Астхик,
Баршамин, Нанэ). В эллинистическую эпоху (III-I вв. до н. э.)
древнеармянские божества отождествлялись с античными богами: Арамазд –
с Зевсом, Анахит – с Артемидой, Вахагн – с Гераклом, Астхик – с
Афродитой, Нанэ – с Афиной, Михр – с Гефестом, Тир – с Аполлоном или
Гермесом.
Формирование
пантеона богов, по всей вероятности, произошло в процессе этногенеза
армян, когда создавались первые протоармянские племенные союзы.
Возможно, что два мифических предка армян Хайк и Арам были этническими
божествами двух мощных племенных союзов (хайасов и арменов), игравших в
процессе этногенеза армян решающую роль. К раннеармянскому пантеону
богов относятся также Ара Гехецик, Шамирам и др. С созданием первых
армянских государственных образований на основе культов древних божеств
и под влиянием иранских и семитских представлений формируется новый
пантеон богов, возглавленный отцом всех богов Арамаздом. В пантеон
вошли: Анахит, Вахагн, Астхик, Нанэ, Михр, Тир, Аманор и Ванатур,
Баршамин. В культовых центрах древней Армении этим богам были посвящены
особые храмы.
В армянской мифологии значительное место занимают верования и мифы о
демонах и злых духах. В архаических мифах и в эпосе «Випасанк»
выступают демоны: вишапы, дэвы и каджи. В заговорах, заклинаниях,
народных поверьях упоминаются чарки и другие злые духи.
После официального принятия в Армении христианства (301 г.)
появляются новые мифологические образы и сюжеты, древние мифы и
верования подвергаются трансформации. Библейские персонажи перенимают
функции архаических богов, духов. Например, Иоанн Креститель (армянский
Карапет) – Вахагна, Тира, архангел Гавриил (Габриел Хрештак) – Вахагна,
духа смерти Гроха. В позднем Средневековье частичное воздействие
оказали мифологические представления соседних мусульманских народов.
Основные
сведения об армянской мифологии сохранились в произведениях
древнегреческих, византийских (Платон, Геродот, Ксенофонт, Страбон,
Прокопий Кесарийский), средневековых армянских (V в. – Мовсес Хоренаци,
Агатангехос (Агафангел), Езник Кохбаци, VII в. – Себеос, Анания
Ширакаци) авторов, а также в поздней народной традиции.
Для древних мифов, переданных в письменной форме, характерна историзация
содержания. Архаические боги и герои преобразовались в них в эпонимы
(эпонимы – боги и герои, от имен которых производили названия городов,
племен, местностей, гор, морей) армян, основателей страны и
государственности (Хайте, Арам, Ара Гехецик, Вахагн и др.). Мифические
события были включены в конкретную географическую среду. Злые
космические или подземные духи и демоны стали фигурировать как «чужие»
этнические вожди, цари или царицы вражеских государств (Аждахак,
противник Хайка – Бэл из Вавилона, Баршамин и др.). Борьба между хаосом
и космосом трансформировалась в военно-политическую борьбу между
армянским и «чужими» народами и государствами – Ассирией, Мидией и др.
(война армянского царя Тиграна против мидийского царя Аждахака и др.).
Центральный сюжет в древнеармянской мифологии – сопротивление
протоармян или армян иноземному порабощению.
При демифологизации и историзации архаических мифов и складывании эпоса
между различными мифологическими персонажами возникает определенная
генеалогическая связь: Арам, один из эпонимов армян, – потомок
первопредка Хайка, Ара Гехецик – сын Арама, Анушаван Сосанвер – внук
Ара Гехецика. Эпические цари (Тигран, Арташес, Артавазд) считались
также потомками Хайка.
Образы
и сюжеты армянской мифологии нашли отражение в искусстве и литературе.
До нас дошли древнейшие огромные каменные изваяния, имеющие форму рыб,
названные в народе «вишапы». Они находились у родников, искусственных
водоемов. Начиная с эпохи бронзы, встречаются многочисленные
изображения, статуи, барельефы мифического оленя, связанного с культом
богини-матери, позднее – с христианской богоматерью. При раскопках
древнего Арташата обнаружены многочисленные античные терракотовые
культовые статуэтки (I-II вв. н. э.), многие из которых изображают
Анахит. В Британском музее находится бронзовая статуя Анахит, найденная
в Садахе (на территории современной Турции). Каменный жертвенник бога
Михра из городища Двин хранится в Двинском археологическом музее. На
средневековых армянских миниатюрах изображены разные мифологические
сцены и персонажи (алы, Тыпха, древо жизни, хушкапарики, мифические
животные и др.).
Вот лишь некоторые божества армянской мифологии.

АРА
ГЕХЕЦИК, Ара Прекрасный – умирающий и воскресающий бог. Древний миф об
Аре Гехецик и богине Шамирам является вариантом мифов об Осирисе и
Исиде, Таммузе и Иштар, Адонисе и Астарте, сложившимся, по-видимому, во
II тыс. до н. э. у протоармян Армянского нагорья. В эпосе Ара Гехецик
выступает царем армянского государства, Шамирам – царицей Ассирии.
Шамирам, пожелавшая иметь своим мужем Ару Гехецик, славившегося
красотой, после смерти ее супруга Нина отправляет послов с дарами к Аре
Гехецик, предлагая ему стать царем Ассирии, либо, удовлетворив ее
страсть, с миром вернуться в свою страну. Разгневанная его отказом,
Шамирам идет войной на Армению. Своим военачальникам она велит взять
Ару Гехецик живым. Однако на поле брани он был убит. Шамирам находит
его тело, аралезы по приказу царицы зализывают раны Ары Гехецик, и он
оживает (согласно «Истории» М. Хоренаци, Шамирам лишь распускает слух о
том, что аралезы воскресили его). По-видимому, миф об Аре Гехецик лег в
основу изложенного Платоном мифа об Эре: Эр был убит в сражении, но
десять дней спустя его тело было найдено на поле битвы целым и
невредимым. Когда на двенадцатый день при совершении погребального
обряда его тело положили на костер, Эр ожил и рассказал об увиденном им
на том свете.
По имени Ары Гехецик, согласно преданию, названы Араратская равнина, гора
Цахкеванк (около Еревана), второе название которой – «Ара»; легенда об
оживлении Ары Гехецик связывается с холмом в селе Лезк (близ города
Ван). Ему посвящена картина В. Суреньянца «Шамирам у трупа Ара
Прекрасного», трагедия Н. Зарьяна «Ара Прекрасный» и др.

АРАМ
– герой, предок-эпоним армян. По его имени, согласно древним преданиям,
стала называться другими народами страна армян (греками – Армен,
иранцами и сирийцами – Армени(к)).
Арам, сын Хайка, защищает
границы армянских земель, вступая в борьбу с Мидией, Ассирией и
Каппадокией. Он отражает нашествие войск мидян под предводительством
Нюкара Мадеса, самого Нюкара Мадеса приводит в Армавир и пригвождает к
стене башни на обозрение проходящим, а на его страну налагает дань и
подчиняет себе.
В войне с Ассирией противником А. выступает Баршам (Баршамин), которого
Арам побеждает в бою. Мотив борьбы Арама с Ассирией, возможно, восходит
к войнам урартского царя Араме с ассирийским царем Салманасаром III (IX
в. до н. э.).
Согласно
мифам, Арам воюет в Каппадокийской Кесарии, где сталкивается с детьми
титанов (титанидами), побеждает титанида Пайаписа Кахья (Папайос
Химерогенес), которого изгоняет на остров Азийского (Средиземного)
моря. Миф о борьбе Арама с титанидами, с Пайаписом – вариант мифа о
борьбе Зевса с титанами и Тифоном (согласно «Иллиаде», жилище Тифона
находится в стране аримов в районе вулканической горы Аргей, близ
Мажака – Кесарии). Этот миф протоармяне (аримы) освоили в то время,
когда жили в Каппадокии, связав его с именем своего предка Арима. В
дальнейшем имя Арим превратилось в Арам (под влиянием имени либо
урартского царя Араме, либо упоминаемого в Библии Арама, предка жителей
Сирии и Месопотамии – арамейцев). Содержанием трансформированного мифа
стала борьба предка армян с враждебными племенами.

АРАГАЦ
– гора (Арагац), сестра Масис (Арарат). Согласно мифу, любящие друг
друга Арагац и Масис однажды поссорились. Тщетно пыталась их помирить
гора Марута Cap. Разгневанная, она прокляла обеих – они оказались
навсегда разлученными.
По мифу, сложившемуся после распространения христианства, на вершине
Арагац молился Григор Просветитель (проповедник христианства, первый
католикос Армении, кон. III – нач. IV вв.). Ночами ему светила
свешивавшаяся с неба (без веревки) лампада.

АСТХИК
(«звездочка») – богиня плотской любви и воды, возлюбленная Вахагна. Ее
главный храм в Аштишате (к северу от современного города Муш в Турции)
назывался «спальня Вахагна». Возможно, первоначально Астхик и Анахит –
два имени одной и той же богини плодородия, любви и воды.
Имя
Астхик восходит к символу богини – планете Венера. В дальнейшем Анахит
и Астхик стали самостоятельными божествами. Согласно мифам, Астхик,
необычайная красавица, каждую ночь купалась в Евфрате там, где он течет
по узкому каменистому ущелью (местность Гургура, «грохот»). Чтобы
любоваться обнаженной богиней, юноши зажигали огни на горе Дагонац
(Таронская гора, в пределах современной Турции). Защищая себя от чужих
взоров, Астхик покрывала туманом всю Таронскую долину. Согласно другим
мифам (возникшим, вероятно, после распространения христианства), Астхик
– дочь Ксисутра (Ноя), рожденная после всемирного потопа. После смерти
Ксисутра вспыхнула война за власть над вселенной между его сыновьями
Зрваном, Титаном и Япетосом. Астхик уговаривает их прекратить раздоры.
Титан и Япетос признают власть Зрвана, но ставят условием истребление
всех его детей мужского пола, чтобы потомки Зрвана не властвовали над
ними. После умерщвления двух сыновей Зрвана Астхик вместе с его женами
спасает остальных, отправляя их на запад, на гору Дьюцнкец.
В эпоху эллинизма Астхик отождествлялась с Афродитой. Храмы и места ее
почитания находились в Аштишате, в области Андзевацик на горе Палаты (к
юго-востоку от озера Ван), в Артамете на берегу озера Ван и др. По
армянскому календарю, в середине лета (в конце старого года и в начале
нового) устраивался праздник вардавар (вероятно, от «вард» – «роза» или
«вода»): Астхик приносили в дар розу, выпускали голубей, а участники
обряда обрызгивали друг друга водой.

БАРШАМИН,
Баршимниа, Баршам – божество, выступающее противником богов и героев
(Вахагна, Арама и др.). Образ восходит, по-видимому, к
западносемитскому Баалшамему, культ которого был распространен в
Армении. Построенный в честь Баршамина храм и статуя из слоновой кости,
вывезенная из Месопотамии Тиграном II (I в. до н. э.) и установленная в
селении Тордан (к юго-западу от современного города Эрзинджан в
Турции), были разрушены после принятия в Армении христианства (IV в.).

НАНЭ,
Нанэа – богиня, дочь верховного божества Арамазда. Имя Нанэа восходит к
имени аккадской богини Нанайи. Предполагают, что в Армении почитание
Нанэа было перенято от сирийцев. Культ Нанэа переплетался, по-видимому,
с культом богини-матери Анахит, Нанэа чтилась также как Великая мать (в
народной армянской речи имя Нанэа приобрело нарицательное значение –
бабушка, мать). Скорее всего, Нанэа были присущи функции богини войны:
в эллинистическую эпоху она отождествлялась с греческой Афиной.

ВИШАПЫ
– драконы. Выступают в зооморфном (чаще всего – в виде змеи) или
антропоморфном облике, олицетворяют грозовую бурю, смерч или грозовые
облака.
Согласно
мифам, большой вишап поглощает солнце, отчего происходит затмение.
Вишапы живут высоко в горах, в больших озерах, на небе, в облаках.
Поднимаясь на небо или спускаясь вниз, особенно на озера, производят
грохот, сметают все на своем пути. Доживший до тысячи лет вишап может
поглотить весь мир. Часто во время грозы постаревшие вишапы с высоких
гор или озер подымаются на небо, а небесные вишапы спускаются на землю.
В основе мифов о борьбе с вишапами – распространенный мифологический
мотив о борьбе хаоса с космосом. С утверждением христианства мифы о
вишапах подверглись модификации, вишапоборца Вахагна вытеснили архангел
Гавриил (Габриел Хрештак) и ангелы: они вступают в сражение с вишапами,
которые во время грозы вместе со злыми духами пытаются проглотить
солнце. Ангелы поднимают вишапов к самому солнцу, от лучей которого те
превращаются в пепел.
в эпосе вишапы – чудовища, завладевшие водными источниками; они вынуждают
людей приносить им в жертву девушек. Источники и девушек высвобождают
герои, убивающие вишапов.

В эпосе «Випасанк» выступают вишапы, живущие у подножия Масиса, потомки
вишапа Аждахака и его жены Ануйш – «матери вишапов» (этих потомков
иногда называют «вишапидами», по-армянски – «вишапазунк»).

ВАХАГН,
Ваагн – бог грозы и молнии. Согласно мифу, его рождали в муках небо и
земля, а также пурпуровое море; к рождению был причастен и красный
тростник (которым разрешилось море), извергавший дым и пламя. Из
пламени появился Вахагн – юноша с огненными волосами, с пламенной
бородой и глазами, подобными двум солнцам. Родившись, он вступает в
борьбу с вишапами (отсюда его эпитет «Вишапаках» – «вишапоборец») и
побеждает их. Миф о Вахагне сложился, вероятно, в середине I тыс. до н.
э. на основе индоиранских мифов о грозовых божествах, борющихся и
побеждающих змееобразных демонов, олицетворяющих бурю, смерч или
грозовые облака.
В эллинистическую эпоху Вахагн отождествлялся с Гераклом. Согласно
варианту мифа, Вахагн, предок армян, суровой зимой украл у
родоначальника ассирийцев Баршама солому и скрылся в небе. Когда он шел
со своей добычей по небу, то ронял на своем пути соломинки; из них
образовался Млечный путь (по-армянски называемый Дорога соломокрада).
По иной версии, Вахагн – не бог, а сын царя Тиграна-вишапоборца,
убившего Аждахака.
В честь Вахагна были построены храмы в Аштишате, в Ахевакане, Малом Ахбаке (ныне в Турции).
Вахагну посвящены картины современных художников А. Коджояна, О. Минасяна, стихи И. Иоаннисяна и Е. Чаренца.

Подготовил
Марат АКОПЯН

В родную деревню возвратились два седовласых мастера: один строил всю жизнь храмы и школы, другой проводил в села воду — питьевую и для орошения полей и садов. Когда односельчане обратились к ним с просьбой построить им храм и канал, мастера ответили, улыбаясь:
— Так для этого и вернулись мы в село! Уже пятьдесят лет работаем мы, но годы берут свое, и руки человека слабеют. Вот мы и решили построить последнюю церковь и провести последний в своей жизни канал в родной деревне, чтобы умереть спокойно.
И мастера заключили договор: кто из них раньше закончит свое заветное дело, тот и удостоится благословения народа и заслужит честное имя...
Так условились старые мастера, а народ радостными кликами приветствовал их договор.
На следующий день они принялись за работу. Мастер Ваштак отправился к Синему озеру, чтобы начать прокладывать канал, а мастер Тирит поднялся к возвышавшемуся над деревней холму, чтобы выбрать место для монастыря.
От горного озера протянулось ложе для канала. И под палящим солнцем, и зимой, в стужу, вооруженные мотыгами и заступами труженики во главе с мастером Ваштаком выворачивали камни и разрушали утесы, чтоб проложить дорогу водам Синего озера, которые без пользы уносились рекой Вара г.
— Заросли сорняков и терновника мы должны превратить в цветущий сад! — твердил мастер Ваштак.
А мастер Тирнт начал возводить храм, который мог служить и университетом, и укрывать крестьян за своей оградой в час опасности.
Шли месяцы, проходили годы, и народ с надеждой взирал на две строительные площадки: с одной должна была потечь в село живительная вода далекого озера, а на другой — возводиться храм и здание школы при нем.
Однажды ученик зодчего Тирита, Газрик, отправился на Синее озеро, осмотрел строительство оросительного канала и, вернувшись, сообщил:
— Мастер Тирит, отстаем мы, — мастер Ваштак уже довел канал до Голубиного ущелья...
Старый зодчий призадумался, сдвинулись покрытые каменной пылью брови, но с улыбкой ответил ученику:
— Ты прав, сын мой, торопиться нужно, но, торопясь, не спешить, — мы же строим на века!
Крестьяне часто приходили полюбоваться работой мастера, резьбой по камню и сооруженным им качающимся столбом, который и по сей день стоит там. Это было единственное в своем роде сооружение во всей стране, крестьяне назвали его «кивающим столбом».
Слух об искусстве зодчего Тирита перелетел через Ширак и Ани и дошел до далекой горной страны.
год возвращается из далеких стран к монастырю «Татэв», вьет гнездо под его крышей, оттуда долго-долго смотрит на орошаемые каналом поля, любуется, чудесным зданием монастыря, радуется красивым, светлым зданиям в селах и взвивается в небо, стремительно рассекая крыльями лазурный небосвод. И из белой грудки вырывается звонкий щебет, радостный и тоскливый одновременно...
Была в древности красивая легенда: прекрасная царевна, преследуемая врагами, прыгнув в пропасть воскликнула «Аствац татэв!», что значит «Бог даст крылья», и, шагнув в бездну, воспарила над ней, оставшись невредимой.

Бытует легенда, что когда однажды в Татев ворвались захватчики, то "Качающийся столб" так поразил их, что они в страхе покинули монастырь, не разрушив его.