Официальный повод для приезда премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в ФРГ — открытие 28 февраля с.г. международной выставки информационных технологий CeBIT 2011. В нынешнем году Турция — страна-партнер данной экспозиции. Высокий гость с берегов Босфора воспользовался этим поводом для решения политических задач. Основные — две: подготовка к парламентским выборам в Турции в июне и демонстрация готовности Турции к приему в ЕС.

В Дюссельдорфе свидетелями турецкого триумфа, как расценила это пресса Турции, были почти 11 тысяч ревевших от восторга турок. Они кричали: «Да — интеграции, нет — ассимиляции». При этом многие из них имеют немецкое гражданство. Бахеддин Гюнгер, турецкий эксперт Deutsche Welle, отмечает примечательную деталь: на каждом стуле в зале в Дюссельдорфе лежали три флажка — Евросоюза, куда так стремится попасть Турция, Германии, где живет почти трехмиллионная турецкая община, и Турции, чей лидер именует себя «премьер-министром всех турок в Германии», изначально ставя А. Меркель на второе место в ее собственной стране.

Прибывшие на встречу с Эрдоганом и, видимо, согласные с таким титулом приветствовали главную идею выступления Эрдогана: детям турок в Германии следует в первую очередь изучать родной язык, а не немецкий. Создавалось впечатление, что Германия принуждает турок разных поколений, первое из которых прибыло в качестве гастарбайтеров в начале 60-х гг., учить государственный язык ФРГ и тем самым насильно способствует принятию немецкого менталитета.

Понятно, что противостояние языков, которое намеренно декларирует турецкий премьер, носит не культурный подтекст, а политический. Эрдоган уже не первый год делает вопрос о языке предметом политического торга. В Дюссельдорфе он намекнул, что в случае возникновения проблем (читай: если начнут заставлять учить немецкий) он ждет своих земляков на родине: «Я приглашаю писателей, художников, интеллектуалов, которым пришлось в свое время покинуть страну из-за притеснений и недостатка свободы самовыражения и уехать в Германию, я приглашаю вас на родину, в Турцию». Лидеры Евросоюза должны сделать вывод из такого посыла: дескать, у нас на родине сейчас с правами человека все в порядке, пора распахивать ворота Евросоюза.

Турецкий премьер понимает, что входом в ЕС являются Бранденбургские ворота. Тем настойчивее он проводит свои идеи именно на немецкой земле. Легко представить, как бы восприняли аналогичные призывы из уст Ангелы Меркель живущие в Турции немцы. Это специалисты ведущих фирм ФРГ, сосредоточенные в городах, и пожилые граждане ФРГ, купившие себе особняки на морском побережье. Для них даже не стоит вопрос, какой язык — немецкий или турецкий — изучать в первую очередь. И тот и другой.

Уникальность немецко-турецкого сотрудничества заключается в том, что на Босфоре живут около трех миллионов этнических немцев. «Думаю, что у хорошо образованных и говорящих на двух языках людей в ближайшие годы имеются хорошие возможности для карьерного роста на многих предприятиях в Европе», говорит Михаэль Маасмайер, торговый представитель Турции, один из шефов инвестиционного сообщества Investment Support and Promotion Agency. Знание двух языков и культур открывает новые горизонты как для турок немецкого происхождения, так и для немцев, которые выросли в Турции. Вместо того чтобы спорить о несправедливом отношении к приезжим, эти люди занялись образованием и делом, считает Бюлент Узунер, генеральный директор фирмы Business Technology Consulting.

Речь Эрдогана в Дюссельдорфе оставила тревожное впечатление, поделился с немецкими СМИ генеральный секретарь свободных демократов Кристиан Линднер. Премьер-министр Турции пытался создать ощущение того, что иммигранты турецкого происхождения, несмотря на свое «национальное меньшинство», являются главными среди приезжих. «Я подумал, — говорит Линднер, — неужели это и в самом деле те люди, которые хотят интегрироваться в нашей стране?» Генеральный секретарь ХДС Герман Грее считает, что заявления премьер-министра Турции относительно растущей ксенофобии и ассимиляции турецких иммигрантов оказывают им плохую услугу, тем более что немцы видят, что никто не задевает культурные корни приезжих. «Такие заявления лишь возбуждают недоверие», — подчеркивает Г. Грее.

Руководитель партии ХСС Ханс-Петер Фридрих выразился жестче. Выступление Эрдогана он расценивает как недопустимое вмешательство во внутренние дела Германии. Эрдоган играет на чувствах турок, оторванных от родной земли, и злоупотребляет этими настроениями, лоббируя собственные политические интересы. Фридрих отметил, что, если «люди, которые приехали в Германию, в течение трех лет так мало в ней поняли, как и премьер-министр Турции, выступавший три года назад с шоу в Кельне, то это действительно можно считать провалом». «Мы не нуждаемся в инструкциях Эрдогана по правам человека, зато Турции следовало бы озаботиться осуществлением «реальных прав человека», чтобы это почувствовали национальные и религиозные меньшинства в Турции», — подчеркнул Фридрих.

Решительно настроен внешнеполитический представитель союзной фракции в бундестаге Филипп Миссфельдер. Он сказал: не вижу необходимости дебатов в связи с требованием Эрдогана относительно того, что Германия должна обсудить все вопросы интеграции с турецким правительством. «Мы не будем обсуждать вопросы интеграции с другими правительствами». Позиционирование себя как защитника турок в Германии точно в такой же степени, как Турции в качестве защитника Ливии, мы считаем неверным. В связи со сравнением Ливии и Германию генеральный секретарь ХСС Александр Добринт призвал немецкое правительство потребовать объяснений от посла Турции в Германии.

Это уже не первое выступление турецкого премьера, которое значительная часть германских политиков воспринимают как провокацию. 10 февраля 2008 г. он предстал перед 15 тысячами соотечественников в Кельне и призвал их сохранять культурные и языковые традиции этнической родины в среде проживающих в Германии турок. Для этого, по его мнению, в ФРГ следует создать школы-гимназии, обучение в которых велось бы на турецком языке. Власти ФРГ отвергли эту идею, считая это попыткой создавать собственный закрытый мир вместо того, чтобы заботиться о скорейшем изучении языка страны проживания — немецкого — и с его помощью активнее включаться в жизнь германского общества.

В Дюссельдорфе Эрдоган продолжил старую тему. «Никто не заставит нас отказаться от своей культуры», — указал он, прекрасно зная, что федеральное правительство подчеркивает важность сохранения традиций и культуры турок в Германии. Но при этом оно считает, что успех интеграции зависит в первую очередь от успешного овладения немецким языком, который становится ключом к образованию, профессиональному обучению и дальнейшей карьере турок, желающих считаться достойными гражданами Германии.

Казалось бы, о чем спорить? То же самое сказал в Дюссельдорфе Эрдоган. «Я хочу, чтобы турки были представлены в Германии на всех уровнях: в администрации, политике, гражданском обществе». Но мечты одно, а реальность — другое. К примеру, хорошо известно, что школу оканчивает только один из шести подростков, поскольку образование в пределах шести-семи классов считается достаточным в турецкой семье, чтобы открыть свою парикмахерскую, овощную лавку или булочную. Подобное самоограничение означает отсутствие перспектив для турецкой молодежи в части вузовского обучения, не говоря уже об университетах, куда принимают только с определенным количеством баллов после гимназии, и продвижения в сферы, где в остром дефиците именно дети иммигрантов: юриспруденция, полиция, финансовые органы, педагогика, медицина. Дело дошло до того, что городская полиция Кельна разрабатывает проект привлечения коллег из Анкары и Стамбула, чтобы наводить порядок в ряде турецких кварталов. Следом за Кельном подобное желание высказали полицейские Берлина, Дуйсбурга, Дюссельдорфа, где высок процент прибывших в свое время из Турции и где криминогенная обстановка усложняется год от года. Примечательно, что жители этих кварталов резко возражают против полицейского десанта с исторической родины: во-первых, им известен крутой нрав соотечественников в униформе, во-вторых, никаких доходов обычной семьи не хватит для того, чтобы откупаться от приезжих традиционным «бакшишем» и другими видами неформальных видов улаживания конфликтов, принятых на родине.

Это лишь один пример того, какие последствия может иметь пренебрежительное отношение к немецкому языку и сознательному замыканию в турецком гетто, где, в отличие от светских законов, действуют собственные — на уровне ислама и особенностей быта, принятых в Турции. Именно на них и призывает делать упор Эрдоган, в отличие от властей Германии, которые призывают турок, ни на минуту не заставляя их отрекаться от конфессиональных и иных привычек, учиться и работать на благо страны проживания. Что означает: встраиваться в действительность, используя немецкий язык как инструмент такого встраивания.

Спекулятивно-популистский характер выступлений турецкого премьера виден невооруженным глазом, отмечают немецкие эксперты. Во-первых, родной язык, на котором сызмальства разговаривают дома, не надо изучать на особом уровне, если только речь не идет о глубоком овладении и профессиональном знании турецкой литературы. Кстати, прекрасно владея навыками устной речи, более половины турецких детей в немецких школах, где турецкий язык введен в качестве обязательной дисциплины, получают посредственные оценки. Это говорит о их желании и уровне прилежности. Во-вторых, подстрекательский тон чрезвычайно важен для Эрдогана в аспекте предвыборной борьбы: до июня надо заполучить голоса турецкого электората, который составляет в ФРГ от 2,5 до 3 млн человек. Наиболее значительная его часть — 790 тысяч — живет в земле Северный Рейн-Вестфалия (земель в ФРГ, напомним, 16). Основные турецкие общины в Кельне, Дюссельдорфе, Дуйсбурге, Эссене. Этим продиктован выбор Эрдогана для его выступления.

Понятно, что у этих голосов есть солидная финансовая подкладка: до 85% представителей диаспоры в ФРГ — получатели социальных пособий, будь это пособия на ребенка или пенсии, то есть они не состоятельные люди, но обеспеченные всем необходимым. Ежегодно миллиарды евро перекачиваются бедствующей родне в Турцию. Поэтому определенные финансовые надежды Эрдоган возлагает на лидеров многочисленных общин в ФРГ, действующих как самостоятельно, так и в составе мусульманских объединений, и напомнить им об этом не мешает.

Принципиальное расхождение во взглядах на предпочтительный язык было продемонстрировано на ряде встреч в Германии. В частности, это произошло на открытии международной выставки информационных технологий CeBIT 2011. Немецкий язык стал, по существу, запевной темой еще и потому, что, как было отмечено, Турция — страна-партнер данной экспозиции. В прошлом году это были США, представившие достижения специалистов Силиконовой долины. Успехи Турции смотрятся, понятно, скромнее. Однако они есть, причем и в плане турецкого вклада в экономику ФРГ.

«Я должна отметить, что предприниматели турецкого происхождения в сегодняшней Германии являются важным экономическим фактором. Турецко-немецкая торгово-промышленная палата насчитывает 80 тыс. фирм, где заняты 400 тыс. человек», — отметила Ангела Меркель в речи на открытии Ганноверской выставки. Если первая волна этнических турок пришла в Германию как рабочие, то сегодня их потомки — работодатели. Она указала, что рада «успехам граждан турецкого происхождения и потому, что у них есть возможность изменить свою жизнь, и потому, что они участвуют в процветании нашей страны».

Есть и еще один обнадеживающий момент. Прошедшие европейскую школу турки могут в любой момент прибыть на берега Босфора, чтобы поучаствовать в реформировании страны.

В ходе выставки оценивался сегодняшний потенциал Турции. Экономика на Босфоре находится на подъеме. В первой половине 2010 г. хозяйственный рост составил 11%; во второй половине года чуть меньше 10% при запланированном 7%-ном росте. «Это происходит в том числе и за счет тесного партнерства с ФРГ», подчеркивает Михаэль Маасмайер. В 1954–2004 гг. в Турции обосновались 1400 немецких компаний. За последние шесть лет это число выросло более чем втрое. Германия является инвестиционным лидером в Турции. Сегодня Турция переживает что-то вроде золотой лихорадки, продолжает Бюлент Узунер, считая что «сейчас самое время немецким компаниям позиционировать себя в Турции». Правительство создало цепь приманок в виде налоговых льгот и либерального инвестиционного климата. Средний возраст жителей Турции 28,5 лет (в Германии 40 лет), причем Турция прирастает почти 500 тыс. выпускников в год. Тобиас Бауман, руководитель департамента Торгово-промышленной палаты Германии, указывает: Турция активно формирует средний класс, «что сопоставимо с немецкими структурами в ряде аспектов». Главные немецкие инвесторы Bayer, BASF и Mercedes-Benz проложили путь своих поставщиков в Турцию, создавая тем самым основу для развития соответствующих секторов турецкой промышленности. Таким образом, немецкие высокие технологии становятся частью турецкого хозяйственного ландшафта.

Турецкий премьер-министр согласен с растущей важностью индустрии высоких технологий, приносящей сегодня 5% экспортного потенциала. Однако чтобы добиться 20%-ной доли сектора, как раз и необходим опыт ФРГ по обучению кадров. Неслучайно президент Bitkom Август-Вильгельм Шеер в Ганновере оценил потенциал экономики Турции таким образом: Европа дает стране важный стимул для роста. Подобными вполне дружественными подбадриваниями отмечались выступления других ведущих менеджеров. Они готовы инвестировать средства в экономику на берегах Босфора. Меркель отметила, что стратегическую задачу можно решить с помощью молодых кадров — членов турецких общин в ФРГ, для которых открыты все ступени образования.

Таким образом, Германия стоит в одной шеренге с Турцией, которая выдвигает амбициозные задачи. Дело за малым. За языком.

В речи на открытии CeBIT канцлер Меркель отметила в числе прочих организационных тем и вопрос интеграции иммигрантов турецкого происхождения, «потому что это имеет для нас особый смысл». В числе нерешенных проблем, по ее мнению, «центральным является вопрос изучения немецкого языка». Она указала, что в Германии граждане турецкого происхождения могут добиться любого успеха «и получить наилучшие шансы, лишь зная в совершенстве немецкий язык».

В сфере высоких технологий, которая, как и другие в ФРГ, испытала последствия финансового кризиса, работают 20 тыс. человек. Это цвет технической интеллигенции, создающей экспортный потенциал. Именно в эту элиту Ангела Меркель приглашает влиться десятки тысяч молодых турок. Однако резонное предложение канцлера Эрдоган обошел молчанием. Его политическая задача в Германии была совершенно иная. Ему надоело слушать про обособленность турецкой молодежи, про турецкие кварталы в немецких городах, пересекая которые можно на протяжении получаса не услышать ни единого слова по-немецки. Важно было другое. Продемонстрировать приоритет национального: «Наши дети должны учить немецкий язык, но они должны сначала выучить турецкий». На это отреагировал вице-канцлер Гидо Вестервелле: «Дети, которые растут в Германии, должны сначала выучить немецкий язык».

Особенность ситуации в том, что проблемы-то, по существу, нет. Опыт многих иммигрантов показывает: «трех- четырехлетние малыши, владеющие родным языком, в считанные месяцы усваивают и немецкий, оказавшись в немецком окружении, например, в детском саду. Беда, что не все турецкие семьи отдают туда своих детей, а наверстывать в школе уже поздновато», констатирует «Немецкая волна». И отмечает: если один лидер говорит об обособленности, вызванной покушением на национальные основы, то другой — об интеграции, «совмещенной с чутким отношением к культурным корням приезжих». «Как раз тот самый язык, знания которого так не хватает турецким детям, как сетует премьер-министр, из-за чего они изначально оказываются в худших условиях по сравнению с другими сверстниками, в нашей стране имеет преимущество», заявила госсекретарь Германии по интеграции Мария Бемер. Речь об одном и том же — и много лет с тем же нулевым результатом.

Радикальные взгляды отражаются на другой важной проблеме — вступлении Турции в Евросоюз. Эрдоган, будучи в ФРГ, сделал серьезное заявление правительству Германии. Он указал, что движение Турции в ЕС тормозится оттого, что члены этого сообщества считают ЕС «христианским клубом». Премьеру выгодно представить дело именно в таком ракурсе, используя проверенный на Востоке способ «снова обижают мусульман». О какой перспективе Турции в ЕС можно говорить, когда «бизнесменам из Бразилии, Уругвая и Парагвая визы для прибытия в Германию не нужны», отметил Эрдоган, намекая на подавляющее большинство католиков в названных странах.

Вместе с тем немецкие политики обращают внимание на дефицит свободы различных вероисповеданий в самой Турции. Председатель фракции ХДС/ХСС в бундестаге Фолькер Каудер требует «заморозить» переговоры о вступлении Турции в ЕС до тех пор, пока в стране не будет полной религиозной свободы и, в частности, возможности получать в самой Турции образование христианского священника.

Хайнц-Юрген Акст, профессор университета Дуйсбург-Эссен, один из ведущих в ФРГ экспертов по вопросам европейской интеграции и европейской политики, слушая Эрдогана, похоже, получил лишние очки в пользу своей позиции. Она многолетняя и непримиримая: пока Турция не справится с домашним заданием и не реформирует политическую жизнь соответствующим образом, о приеме ее в ЕС не может быть речи. Он указал, что в последнее время в ФРГ проходят дискуссии на тему «Может ли Турция стать моделью для стран арабского мира» (последняя состоялась 3 февраля). «Я не знаю, готовы ли арабские государства принять Турцию в качестве модели. Турецкая Республика с момента своего основания взяла сильный западный старт. В связи с этим вопрос не в том, что Турция сама по себе модель, а в том, видят ли ее таковой арабские страны». Прием Турции в ЕС будет автоматически означать, что эта страна — пример для подражания, причем не только для стран Арабского Востока. Это сможет определенным образом удовлетворить амбиции Анкары, стремящейся к лидерству в исламском мире. Но Европа пока явно не готова выдавать подобные политические авансы. Уж очень много ступеней предстоит пройти Турции, прежде чем переубедить противников ее вступления в ЕС.

Между тем речь Эрдогана представляла собой набор политических заклинаний. Премьер представил свою страну в качестве нового современного государства, равного которому по своей стабилизирующей силе в регионе нет. Страна настолько же отстала в строительстве гражданского общества, насколько преуспела в экономическом строительстве. Но именно достижения в хозяйственной сфере, по мысли Эрдогана, и являются определяющими, и Европе ничего не остается, кроме того, как принять Турцию в ЕС без долгих проволочек. Между тем несоблюдение ею двух третей требований, выдвинутых ЕС в качестве необходимого условия, в расчет не принимается. Одно из этих требований в лице 650 курдских демонстрантов рядом с ганноверским Congress Centrum ярко напоминало о том, о чем Турция говорит с неизменным раздражением.

Выводы

Первый. Главная цель двухчасового общения турецкого премьера с турецкой общиной в Дюссельдорфе заключалась в предвыборной агитации. 12 июня в Турции пройдут парламентские выборы, и Реджеп Тайип Эрдоган старается привлечь на сторону своей партии турецких граждан, постоянно проживающих в ФРГ. Речь идет о 1,3 млн избирателей в Германии. Пропагандируя достижения, достигнутые под его руководством (превращение страны в современную державу, авторитет на мировой арене, отстаивание идеалов справедливости, решение хозяйственных задач), он напомнил о волнениях в арабском мире и заявил, что Турция — лучший пример удачного соединения современной демократии с традициями ислама.

Второй. Немецкие эксперты и обозреватели, правительственные чиновники и СМИ практически в один голос заявляют: скандальные выступления турецкого премьер-министра подрывают, во-первых, основы проводимой властями программы интеграции некоренного населения Германии, во-вторых, уважение к многоконфессиональному составу жителей ФРГ. Несмотря на скандальный характер (а, возможно, благодаря ему), Эрдоган, несомненно, извлечет пользу из своего выступления в Германии, отмечает Бахеддин Гюнгер. Он наступает на «больную мозоль» немецкого общества: ошибки германского правительства в проведении политики интеграции. Она, как свидетельствовала сама госпожа канцлер, с треском провалилась.

Третий. Премьер-министр Турции рассматривает призыв властей Германии к усилению интеграции турок в жизнь немецкого общества как ксенофобию и исламофобию, то есть преступные действия по отношению к правам человека. Немецкая печать цитирует его: «Исламофобия является преступлением против человечности и расизмом». Его призыв к землякам не поддаваться ассимиляции и в первую очередь учить детей родному языку воспринят как недопустимый вызов немецкой демократии. Он не сближает позиции двух стран, а делает их противоборствующими сторонами. Собственное намерение отделиться от гражданского общества ФРГ выдается за искусственно создаваемую цепь препон на пути турок к образованию, профессиям и карьере в Германии.

Четвертый. Важным политическим итогом визита турецкого премьер-министра было достижение договоренности с канцлером Германии о возможности турецких граждан — жителей ФРГ участвовать в выборах, голосуя непосредственно в консульских ведомствах. Прежде им приходилось специально приезжать для этого в Турцию. Таким образом Эрдоган эффективнее соберет необходимое число голосов, необходимых ему для победы на парламентских выборах. Он также гарантировал соотечественникам юридическую помощь при смене гражданства. Впредь они на основании так называемой синей карты — турецкого удостоверения личности — получат не только вид на жительство в Турции, но и определенные льготы, например, в получении наследства. Такая мера, считает Эрдоган, побудит турецких скептиков в Германии решиться на смену гражданства, что он всячески поддерживает.

Пятый. Единственно приемлемая формула по языкам — «и турецкий, и немецкий». Так озвучил позицию федерального кабмина его пресс-секретарь Штефен Зайберг. В частности, он указал, что с 1 марта по линии Министерства по делам семьи стартовала программа обучения детей иммигрантов немецкому языку. Речь идет о детях в возрасте до трех лет. На эти цели в ближайшие три года выделено 400 млн евро. Ш. Зайберг подчеркнул: разговоры о введении ограничений или даже запрете на иммиграцию в Германию выходцев «из чуждых ее культуре регионов» после речи премьера Турции явно получат новый импульс. Иными словами, речь Эрдогана без последствий на уровне кабмина не останется. Немцы умеют извлекать уроки. В этой связи, делают вывод немецкие эксперты, Эрдоган в решении амбициозных внешнеполитических задач скорее потерял, чем приобрел.

Использованы данные сайтов Ангелы Меркель, правительства земли Северный Рейн-Вестфалия, Die Welt, Deutsche Welle, Financial Times Deutschland, Hannoversche Allgemeine, PHOENIX.

И.С. Берг (Институт Ближнего Востока, Россия)